Заключенные, да и надзиратели, относились к верующим с большим уважением.

Помню, в бараке разоблачили одного стукача. Некто Бусыгин, потомственный скокарь, человек, далекий от религии, воскликнул:

- Может, Бога и нет! Но Иуда-перед вами!..

Сам я, увы, человек нерелигиозный. И даже-неверующий. Разве что суеверный, как все неврастеники.

И все-таки часто задумываюсь. Я ведь уже далеко не юноша. Придет когда-то смерть и вычеркнет меня.

И что же в результате - лопух на могиле? Неужели это - все, предел, итог?!

Или наши души бессмертны? Но тогда мы обязаны дорожить каждой минутой.

ЭТО ПРОИЗОШЛО В ЛАГЕРЕ...

Это произошло в лагере особого режима. Зэка Чичеванов, грабитель и убийца, досиживал последние сутки. Наутро его должны были освободить. За плечами оставалось двадцать лет срока.

Ночью Чичеванов бежал. Шесть часов спустя его задержали в поселке Иоссер. Чичеванов успел взломать продуктовый ларь и дико напиться. За побег и кражу ему добавили четыре года...

Эта история, буквально потрясла меня. Случившееся казалось невероятным, противоестественным. Но капитан УВД Прищепа мне все объяснил. Он сказал:

- Чичеванов отсидел двадцать лет. Он привык. На воле он задохнулся бы, как рыба. Вот и рванул, чтобы срок намотали...

Нечто подобное испытываем мы, эмигранты. Десять, тридцать, пятьдесят лет неволи, и вдруг - свобода. Рыбы не рыбы - а дыхание захватывает...

Восемь эмигрантов из десяти мотивируют свой отъезд нравственными причинами. Мы выбрали - свободу.

А получили - свободу выбора.

Как это непривычно - уважать чужое мнение! Как это странно- дать высказаться оппоненту! Как это соблазнительно - быть единственным конфидентом истины!

Казалось бы, свобода мнений - великое завоевание демократии. Да здравствует свобода мнений! С легкой оговоркой - для тех, чье мнение я разделяю.

А как быть с теми, чье мнение я не разделяю? Их-то куда? В тюрьму? На сто первый километр? Может, просто заткнуть им глотку? Не печатать, не издавать, не экспонировать?..

Появляется в газете спорный материал. На следующий день звонки:

- Вы посягнули на авторитеты! Вы осквернили святыни! Нарушили, затронули, коснулись...

Еще раз говорю - нет святых при жизни! Нет объектов вне критики! Нет партийных указаний! Нет методических разработок! Нет обкомовских директив!

Читатель делает выводы-сам. И другого пути- нет. Вернее - есть. Через советское посольство и кассы "Аэрофлота".

Дальнейшее прошу напечатать жирным шрифтом:

Газета является независимой и свободной трибуной.

Эта трибуна предоставляется носителям разных, а зачастую и диаметральных мнений.

Редакция не всегда разделяет мнения авторов и несет ответственность лишь за уровень дискуссии...

В остальном-дело за читателем!..

Нелегкое это благо - свобода выбора. Помню, зашел я с матерью в кондитерскую лавку на Бродвее. Что-то ей не понравилось. Она и говорит:

- Хорошо бы в жалобную книгу написать. Или позвонить куда-нибудь...

- А может, - говорю, - просто зайти в другую лавку?..

"НОВЫЙ АМЕРИКАНЕЦ" - МОЛОДОЕ ИЗДАНИЕ...

"Новый американец" - сравнительно молодое издание. У нас есть масса проблем: финансовых, творческих, организационных...

Что нас поддерживает? Уверенность в правоте начатого дела. Любовь к газетной работе. Доверие и энтузиазм читателей. И разумеется - благородная помощь коллег-журналистов.

Нас поддержали - "Континент", "Эхо", "Третья волна", "Русская мысль". Я мог бы назвать десятки славных имен...

В этой связи несколько обескураживает позиция, занятая руководством "НРС". Казалось бы, уважаемый печатный орган с многолетней высокой репутацией.