– С чего ты взяла, что я офицер?

    – Не смеши меня, дорогой. И, чтобы развеять твои сомнения, скажу, что я пришла к тебе не только из благодарности. Поэтому брось притворяться и стань наконец самим собой, таким, каким ты был в лесу, то есть крепким, уверенным в себе воякой.

    Я сел в кресло и потер лоб.

    – Но в самом деле?..

    Она достала из бара бокалы и воркующе рассмеялась:

    – Бизнесмены Метрополии ругаются совсем не так, как военные. И, как правило, не имеют таких уверенных рук. Да и вообще, ношение оружия поражающей способностью свыше сорока условных единиц есть тяжкое преступление, а? Кроме как для тех, конечно, кому это оружие носить положено.

    – Ладно, – я примирительно махнул рукой, – наливай. Мне уже, в сущности, плевать – я завтра уматываю.

    – Ты серьезно?

    – Вполне. Тебя это огорчает?

    – Вот черт… А может, останешься?

    – У меня срочные дела… Натали, девочка, да что с тобой?

    Она присела на подлокотник моего кресла и заглянула в мои глаза.

    – Я не знаю, что со мной, не спрашивай… но в тебе есть что-то, что я искала в сотнях мужчин… я понимаю, что это глупо, но что я могу с собой сделать, если это так?

    Я вылез из кресла и подошел к окну. Метель уже улеглась, в бездне ночного неба висел привычный звездный узор.

    – Натали, – не оборачиваясь, произнес я, – ты непохожа на романтическую девочку.

    Она едва слышно рассмеялась.

    – Непохожа… Ты веришь в судьбу, Алекс?

    – И да и нет.

    – Ну а если да?

    – Если да – то она очень меня баловала. И очень больно казнила. Если да, то я стал ее бояться.

    – Бояться судьбы?

    – Бояться боли. Не физической, разумеется.

    – Тогда ты живешь в аду.

    – У каждого свой ад, Натали. Я свой ад ношу в себе.

    – Почему ты не можешь его забыть?

    – Забыть нельзя ничего. Мой персональный ад – это плата. Плата за смысл.

    – Ты уверен в том, что смысл этот есть?

    – Он дает мне силы. Я могу умереть в любую минуту. Смысл укрепляет мою руку.

    Я вернулся к креслу, взял со столика сигару.

    – Ты сильный человек, Алекс. Но почему в тебе столько грусти?

    – Я слабый человек, Натали. То, что ты привыкла считать силой, – всего лишь непонимание природы силы. Моя сила – это воля. Она держит меня.

    – Твои рассуждения нехарактерны для офицера. Это росская философия. Философия Гор, если мне не изменяет память. Кто ты?

    – Воин.

    – Воин без имени?

    – Просто воин.

    – Я пришла к тебе, воин.

    – Я твой, женщина.

    Она выскользнула из моей постели в половине шестого утра.