– О'кей, – безразлично пожал плечами Фишер, – тогда до связи. Катер?

    Нетвицкий молча протянул ему прозрачную пластинку иммобилайзера.

    – До свидания, генерал, – вежливо кивнул я.

    – К бою, парни, – улыбнулся он.

    Фишер, стоявший уже в дверях, не оборачиваясь, поднял над головой затянутый в черную перчатку кулак.

    На одной из посадочных мишеней огромной плоской крыши здания нас ждал черный, сверкающий полированными боками «TR-90». На гладкой броне катера серебрились капельки вновь заморосившего дождя. Фишер отвалил в сторону атмосферный люк, забросил внутрь свой кофр и влез сам.

    – Давай свой кейс, – услышал я.

    Просунув в люк неподъемный сундук, я запрыгнул в темное нутро катера.

    – Закрывай калитку, – скомандовал Фишер, устраиваясь в левом пилотском кресле и надевая на голову тонкий обруч системы связи. – Поехали.

    Я уселся в правое кресло и достал сигарету. Фишер запустил двигатели, мельком глянул на приборы и мягко поднял катер в воздух. Город под нами с нереальной быстротой исчез, уступив место сплошной туманной дымке.

    – Что мы вообще имеем по Кассандане, Ларс? – спросил я.

    – Ничего, – пожал плечами Фишер, – Ярга нашли в роще, в десятке километров от виллы, расстрелянного в клочья. В руке у него был пустой бластер. Рядом – труп его коня.

    – Он пытался отстреливаться?

    – Видимо, да. Но следов – ноль, да это и понятно: ублюдки прилетели на антигравитационной платформе. Делом занимается местная, будь она неладна, прокуратура, но со мной они спорить не станут.

    – А Харрис?..

    – Что Харрис? Харрис такой же контрабандист, как все остальные. Есть у него пара смышленых ребят, но Харрис – он на Кассандане, а мне на Кассандану начхать. Мне вообще на все начхать, и все это хорошо понимают. Хых! Ублюдки!.. Ты был когда-нибудь на Кассандане?

    – Мельком… сопровождал Бонаря и Детеринга.

    – Ну и как тебе?

    – Нормально. В известном смысле куда круче, чем в Метрополии. Жизнь бурлит… а что?

    – Скоро ты с этим сортирным бурлением ознакомишься поближе. И уверяю тебя, твои восторги поутихнут. Я тебе вот что скажу: никакой скандал для меня так не противен, как скандал на Кассандане. А тем более в нашем деле… Кассандана – это нечто: тамошние копы оторваны в корень, такого, как на Кассандане, ты больше нигде не увидишь. Если к тебе посреди улицы подойдет этакое оторванное рыло в патрульной форме, то сперва бей его ногой в промежность, а потом уже доставай удостоверение.

    – А в грызло можно? А то после моего удара в промежность мне уже не придется с ним беседовать. С ним будут беседовать предки… или хирурги, если он везучий.

    – Можно и в грызло. Дело в том, что подойти он может с одной просьбой – ссудить ему немного денег. А если не дать, за углом с тобой могут произойти любые чудеса.

    – Прямо уж со мной.

    – Ну, с тобой, может быть, и нет, а с обычным приезжим – запросто. Кассандана – это край правоохранительного беспредела.

    – Интересный термин. И что, это все прямо в столице?

    Фишер снял правую руку со штурвала и потянулся в карман за сигаретой.