Глава шестая

После короткого брифинга на спортивной площадке мы с подругой расстались: она поехала за своими башибузуками, чтобы закинуть их на тренировку, а я вернулась домой на трамвайчике.

Лето еще не закончилось, но уже утекало сквозь пальцы, как быстро тающее мороженое.

Блестящий и яркий, словно игрушка, новый трамвайчик со свистом несся по рельсам, увитым кружевными тенями нависающих над улицами ветвей платанов и лип. За чисто вымытым стеклом мелькали кованые навесы над каменными крылечками, витрины кондитерских и булочных, цветные зонты на террасах уличных кафе, и даже закрытые по причине работающего кондиционера окна не мешали проникающим в вагон ароматам кофе, ванили, насыпавшихся на тротуар абрикосов и слив, а также плавящегося от жары асфальта.

Обычный краснодарский август, все, как всегда.

Лирическую картину испортил телефонный звонок. Вернее, используемое вместо него в привязке к этому контакту четверостишие.

– Мы писали, мы писали, наши пальчики устали! – напел мой мобильный весьма противным голосом, неумело стилизованным под детский. И пригрозил: – Мы немного отдохнем – и опять писать начнем!

– Не сомневаюсь, – буркнула я и неохотно приняла вызов.

Звонила Виолетта Комаровская – предводительница местного писательского сообщества с затейливо нескромным названием «Высшая проба пера».

Это литобъединение на 80 % состоит из матерых графоманов пенсионного возраста. Остальные – сборная солянка, включающая несколько заплутавших молодых дарований, одного или двух литературных критиков, пару журналистов, пишущих о культуре, вездесущих ушлых коучей по нетворкингу и алчных продажников коммерческих издательств.

Я к этому пестрому сборищу не принадлежу, тем не менее меня постоянно приглашают на его заседания. Виновата в этом Ирка: в вечном поиске партнеров по изданию поэтических сборников она посещает все графоманские тусовки и как-то однажды затащила туда меня. И всё! С тех пор – ни сна, ни отдыха измученной душе. Дважды в месяц, с регулярностью, способной посрамить график выплаты зарплаты в «Газпроме», бумагомаратели «Высшей пробы» пытаются затянуть меня к себе на шабаш.

– Дорогая Елена, и вновь я к вам с приятной вестью! – восторженно и со страстным придыханием возвестил в трубке звонкий женский голос.

– Слушаю вас, Виолетта, здравствуйте, – вздохнула я.

– У нас все по плану, и завтра мы, как договаривались, ждем вас у себя!

Я снова вздохнула. Деваться было некуда: я уже трижды продинамила гостеприимных графоманов, ссылаясь на экстремальную занятость в июле, и клятвенно обещала выкроить время для встречи в августе. Наступил час расплаты.

Не услышав от меня возражений, Комаровская сменила тон и заговорила деловито:

– Семнадцать ноль-ноль, литературное кафе «Гоголь-моголь», вы заявлены как почетный гость с выступлением длительностью до часа. Мы ждем вас персонально или с сопровождением? Плюс один, плюс два?

– Плюс один.

Я не сомневалась, что лучшая подруга не отпустит меня одну в графоманское логово, а кроме нее никто не пожелает убить дивный летний вечер на литературные чтения.

– Отлично! – Виолетта снова бурно возрадовалась. – Какая-то помощь для организации выступления вам нужна? Проектор для показа слайдов, музыкальное сопровождение, сценический свет? Или достаточно будет микрофона?

– Достаточно будет стула и стола.

На стул я собиралась сесть, об стол – биться лбом в неизбежном приступе горького сожаления о том, что приняла это приглашение. Выступление-то не у меня одной будет, каждый участник литобъединения, успевший накропать что-то за минувшие две недели, непременно поделится плодами творческого труда со всеми присутствующими.