Я только и успела просунуть в щель между смыкающимися створками сторублевку. Какая скорбь – такое и соболезнование.

Вернулась Ирка и, почесывая пробор, задумчиво сообщила:

– Я выяснила интересную подробность. Осиротевшее семейство узнало о смерти Косоногова вчера вечером, а рыдать Зоя Романовна начала за сутки до этого! Вот как так? Неужели предвидела?

– Откуда информация?

– Соседка сказала. – Ирка махнула рукой за угол. – По ее версии, не иначе как у Зойки вещий сон был. Печально пророческий.

– Муж стоял на облаке и прощально махал ей рукой? – вспомнив бабку Плужникову, скептически уточнила я. – У меня другая версия. Тут мне одна птичка начирикала, что у Зойки до замужества был роман с лучшим другом Косоногова, неким Джоном. Потом тот ее бросил, а Дрон утешил и в жены взял.

– И?

– И я вот думаю: узнать бы, как здоровье этого самого Джона. Не случилось ли с ним чего плохого примерно за сутки до убийства Косоногова?

– О! Ты думаешь, Зоя оплакивала свою старую любовь? – Голубые глаза подруги загорелись, как ксеноновые фары авто: Ирка обожает мелодрамы. – Тогда это просто жутко трагично: потерять одновременно и бывшего, и нынешнего! Но как такое могло случиться, я бы хотела знать подробности. – Она нетерпеливо огляделась, словно надеялась увидеть кого-то, способного ей это незамедлительно сообщить.

– Моя птичка чирикнула, что Дрон и Джон дружили еще со школы, так что, думаю, туда нам и дорога…

– В нашу родную шестую школу! – перебив меня, с большим чувством провозгласила подруга. И тут же озадачилась: – Где хоть она находится?

Интернет Всезнающий не подвел – дал ответ. «Наша родная» шестая школа оказалась поблизости, всего-то в пяти кварталах от змеиного гнездышка, как назвал жилище недружного семейства родитель Зои Косоноговой.

Мы сели в машину и направились к СОШ № 6.

У окруженного решетчатым забором здания типичной архитектуры кипела работа. Дети, вооруженные вениками, яростно мели дорожки, поднимая в воздух клубы пыли.

– Умножать и вычитать, энергично подметать учат в школе, учат в школе, учат в школе! – напела Ирка, слегка переиначив слова популярной песни.

– Во всяком случае, наш Герасим без смены не останется, – сказала я и утвердительно чихнула.

– Скроемся от пыльной бури в помещении. – Ирка заторопилась к массивным дверям.

Охранник на посту не сидел – вероятно, во время школьных каникул он отдыхал, так что в здание учебного заведения мы вошли беспрепятственно. Там было сумрачно и тихо, как в церкви, только где-то наверху периодически бухал в пол, пробуждая гулкое эхо, одинокий ленивый мяч.

– Куда идем? – Ирка повела руками, предлагая мне выбрать направление.

– Наверх – к начальству, – рассудила я и пошла к лестнице. – Если не сам директор, то какой-нибудь завуч должен нести вахту…

– И что будем врать? Легенда о том, что мы бывшие выпускницы, боюсь, не прокатит, – на ходу озабоченно зашептала подруга.

– Значит, не будем врать, – легко согласилась я, окинув пытливым взором просторы второго этажа.

В дальнем конце широкого и длинного коридора виднелся вход в спортивный зал, а в тупике короткого и узкого я заприметила дверь, обитую красным дерматином.

– Звукоизоляция – это роскошь, доступная только директору, – рассудила я, вспомнив свой опыт работы в школе.

Пять долгих лет в этих мрачных застенках… Иному преступнику за убийство меньше дают.