– Пульс есть. Вот здесь слышно. Очень слабый, но есть.

– Ох, слава богу! – воскликнула девушка и с облегчением опустилась на песок.

– Так с ним все будет в порядке? – спросила Шайлер.

– Да, все будет в порядке, – ответил Джек. – Возможно, он не вспомнит о том, что произошло, но, когда очнется, он будет искать тебя. Его будет тянуть к тебе, потому что ты отметила его, сделала своим.

– Почему?

– Потому, что священное целование создает узы. Оно означает, что он теперь твой. Никакой другой вампир не сможет отнять его у тебя. Когда ты его взяла, твоя кровь проникла в его жилы, и теперь его кровь будет ядом для любого другого представителя Голубой крови.

Блисс с Шайлер обдумали новую информацию.

– Так он теперь вроде как мой парень? – спросила Блисс.

Она не была уверена, что ей действительно этого хочется.

– Если ты этого желаешь, – согласился Джек. – Видишь ли, это дело не пустяковое. Оно кое-что означает. Для обеих сторон.

Блисс покраснела.

– Я...

– Ничего страшного, – сказал Джек. Он поднял Моргана. – Только давайте отнесем его к нему в комнату. Возможно, наутро он будет считать, что у него просто особо тяжкое похмелье.

– Спасибо, Джек, – сказала Шайлер, когда и Морган, и Блисс были благополучно размещены по комнатам.

Она легко коснулась руки юноши, желая намекнуть ему, как много значат для нее его действия.

Джек улыбнулся; его зеленые глаза сияли в полутьме. Шайлер подумалось, что она никогда еще не видела, чтобы кто-то был настолько спокоен в напряженных обстоятельствах. Джек был фактором стабильности и вел себя как прирожденный лидер; он успокоил встревоженную Блисс и с почтением позаботился о Моргане. Юноша накрыл руку Шайлер своей.

– К твоим услугам. И скажи Блисс – пусть не переживает. Все мы ошибаемся.

Кожа юноши под ее рукой была теплой и гладкой, и Шайлер почудилось, что они могут стоять так вечно, застыв в дверном проеме ее комнаты. Но потом Джек отпустил ее руку, хотя ей этого не хотелось.

– Ну... спокойной ночи, – пробормотал Джек, кивнув в сторону рассветной зари, постепенно пробивающейся сквозь облака.

Он зашагал прочь, тихо ступая по деревянному полу.

– Спокойной ночи, – прошептала Шайлер. – Приятных сновидений?

– А то! – откликнулся Джек.

Шайлер тихонько рассмеялась и открыла дверь в свою комнату. Ее последние слова не предназначались Джеку, но от вампира с его сверхчувствительным слухом трудно что-то утаить.

Тем же утром, но позднее Шайлер с Блисс вместе добрались на такси в аэропорт. Они должны были улететь рейсом в восемь, и после ночного переполоха им удалось поспать всего по паре часов.

– Ты как, в порядке? – поинтересовалась Шайлер.

– О господи, мне нужно закурить, – сказала Блисс, роясь в сумочке. Она вытащила сигарету и закурила, одновременно с этим опустив стекло. – Хочешь?

Шайлер покачала головой.

– Даже не знаю, – призналась Блисс. – Пожалуй, отчасти я жалею, что не подождала. Просто у меня было такое ощущение, что это надо сделать. Ну, понимаешь? Потому что Мими все время об этом говорит – и остальные девчонки только и делают, что хвастают своими фамильярами. А я себя чувствовала полной дурой... ну, даже не знаю... вроде как девственницей.

– Ну и на что это похоже? – спросила Шайлер.

– Честно?

– Да.

– Это потрясающе, Шайлер. Страшно и прекрасно. Ты словно поглощаешь его душу. Я ощутила на вкус его... его сущность. А потом я почувствовала себя обалденно.