— Что ты предлагаешь? — тихо спросила баронесса Зотова, не сводя с него пристального взгляда.

Граф подошёл ближе, наклонившись к ней и усмехаясь хищной улыбкой.

— Я предлагаю сыграть по-крупному. Если до Добрынина не добраться, стоит ударить по его слабым местам. Мы знаем, с кем он встречается сегодня. Наши люди уже там, готовы схватить его.

— Это крайне рискованно, — покачал головой князь Мещерский. — Если что-то пойдёт не так…

— Тогда мы все висим на одной верёвке, — закончил за него Курчатов. — Но разве не к этому мы стремимся? По крайней мере, будет забавно посмотреть, как империя пытается распутать клубок наших интриг.

— Ты безумец, — прошептала баронесса.

— Возможно, — согласился граф, вновь усаживаясь в кресло и неспешно закуривая сигару. — Но в безумии есть своя логика. Захватим этого человека, заставим Добрынина отказаться от наследства в пользу сестры, а потом надавим на неё. Девочка наверняка уступчива.

— А если нет? — раздался голос из тёмного угла зала.

— Тогда братец случайно отправится на тот свет, — равнодушно пожал плечами граф Курчатов, выпуская кольца дыма изо рта. — Несчастный случай. Такое случается.

В зале воцарилась гнетущая тишина. Каждый обдумывал слова Курчатова, взвешивая риски и возможные последствия.

— Ладно, — тяжело вздохнул князь Мещерский, вытирая пот со лба. — Пусть твои люди действуют. Но если всё пойдёт не так…

— Тогда я первым приглашу вас на бал в честь нашего падения, — усмехнулся граф, его глаза хищно блеснули. — Обещаю, будет незабываемо.

— И что ты собираешься делать с Распутиным? — тихо спросила баронесса Зотова, не сводя с него пристального взгляда.

Курчатов посмотрел на неё поверх дымящейся сигары, прищурившись.

— Распутин? С ним всё чертовски сложно…

В этот момент дверь зала резко распахнулась, и внутрь влетел разведчик Курчатова, едва удерживая дыхание. Лицо его было бледным, а глаза метались, словно загнанный зверь.

— Граф, свежие новости! — выдохнул он, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.

Курчатов медленно поднял голову от документов, которые служили ему скорее подставкой для бокала вина, чем источником информации.

— Если это снова про любовные похождения Распутина, можешь сразу выйти тем же путём, что и вошёл, — бросил он холодно.

Разведчик сглотнул, нервно переступив с ноги на ногу, и шагнул вперёд.

— Нет, сэр. Распутин остановился возле некоего клуба и, похоже, решил там отдохнуть.

Граф приподнял бровь, уголки губ изогнулись в презрительной усмешке.

— Удивительно. Наш дорогой Распутин решил, что мир может подождать, пока он потешит своё эго на танцполе? И мне до этого какое дело?

— Дело в том, — разведчик понизил голос до шёпота, — что его охрана вошла с ним, и ни у кого не было той самой папки при себе. Значит, они могли оставить её только в машине — по пути до клуба нигде больше не останавливались.

Курчатов откинулся на спинку кресла, постукивая длинными пальцами по резному подлокотнику.

— Ах, папка без присмотра? Ну разве это не чудесно, когда враги облегчают нам задачу!

Разведчик нервно улыбнулся, а граф рассмеялся.

— Хорошо. Приказываю немедленно вскрыть машину и принести мне эту папку. И постарайтесь провернуть это максимально тихо.

Разведчик замешкался, переминаясь с ноги на ногу.

— Граф, может, стоит действовать осторожнее? Если нас заметят…

Курчатов встал, медленно подходя к нему.

— Осторожнее? Знаешь, что говорят о тех, кто слишком осторожен? Они умирают от скуки.