|
-- В нашей стране атеизм никого не удивляет, -- дипломатически вежливо сказал Берлиоз, -- большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге. Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом слова: -- Позвольте вас поблагодарить от всей души! -- За что это вы его благодарите? -- заморгав, осведомился Бездомный. -- За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, -- многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак. Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту. "Нет, он не англичанин..." -- подумал Берлиоз, а Бездомный подумал: "Где это он так наловчился говорить по-русски, вот что интересно!" -- и опять нахмурился. -- Но, позвольте вас спросить, -- после тревожного раздумья спросил заграничный гость, -- как же быть с доказательствами бытия божия, коих, как известно, существует ровно пять? -- Увы! -- с сожалением ответил Берлиоз, -- ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может. -- Браво! -- вскричал иностранец, -- браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство! -- Доказательство Канта, -- тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, -- также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством. Берлиоз говорил, а сам в это время думал: "Но, все-таки, кто же он такой? И почему так хорошо говорит по-русски?" -- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! -- совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич. -- Иван! -- сконфузившись, шепнул Берлиоз. Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг. -- Именно, именно, -- закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал, -- ему там самое место! Ведь говорил я ему тогда за завтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут". Берлиоз выпучил глаза. "За завтраком... Канту?.. Что это он плетет?" -- подумал он. |
