|
Затем он мне улыбнулся. Не спрашивайте меня, как это он улыбнулся и откуда я узнал, что это была улыбка. Такое у меня было ощущение. Не ухмылка, которая сделала бы меня и Бродягу побитыми, а улыбка доброго товарищества, усмешка, которая говорила: "Разве мы не повеселились вдосталь?". Итак, я опустил ружье дулом к земле и пошел домой, а Бродяга шел следом за мной. - Мне здесь что-то непонятно, - сказала Райла. - Вы говорили, что Бродяга - собака, которая охотится только на енотов. - Это - загадка и для меня, - сказал Эзра. - Было время, когда я очень этим интересовался. Вот почему, мне кажется, я для себя не могу допустить, что это был не енот, хотя и знаю, что в самом деле не был. Но с той ночи, о которой я рассказал, Бродяга бегал с ним много раз, и иногда я присоединялся к нему для простой радости охоты. Я и сам иногда вижу старину Кошарика глядящим на меня из кустов или с дерева, и когда он знает, что я его вижу, он всегда улыбается мне как добрый товарищ. Ты его видел, Эйса? - Временами. Он ходит по деревьям в моем яблоневом саду. - Всегда только лицо, - сказал Эзра, - лишь улыбающееся лицо. Если и есть тело, то оно неразличимо. Нет никаких признаков того, как он велик и какой формы. Были случаи, когда я набредал на Бродягу, и это создание глядело на него из кустов, а Бродяга стоял там в точности как собеседник. Хотите знать, что я думаю? - А что вы думаете? - спросила Райла. - Я думаю, Кошарик ходит вокруг и подговаривает Бродягу отправиться побегать в эту ночь. Он говорит Бродяге: "Как насчет того, чтобы нам ночью побегать?". И Бродяга отвечает: "Конечно, я с удовольствием". И Кошарик спрашивает: "А как ты думаешь, не отправится ли Эзра с нами?". И Бродяга отвечает: "Я поговорю с ним об этом". Райла весело засмеялась. - Как смешно, - воскликнула она, - как это восхитительно смешно! Эзра обиделся. - Может быть - для вас. Но не для меня. Что до меня, то все здесь полностью логично. - Но тогда кто же это? Что вы об этом думаете? Вы же думали об этом? - Ну конечно. Размышлял. Но ни к чему не пришел. Я говорил себе, что, может быть, это что-то, сохранившееся с доисторических времен. Никакой это не призрак. А что думаешь ты, Эйса? - Временами он кажется немного нечетким, - сказал я. - Немного размытым, может быть, но он не призрачен. - А почему бы вам обоим заодно и не поужинать у меня? - предложил Эзра. - Мы могли бы проговорить всю ночь. Я ведь еще не все рассказал. У меня так много тем для разговора, что я могу беседовать часами. У меня целый котел черепахового жаркого, гораздо больше, чем я могу съесть, даже с помощью Бродяги, и я поймал пару щурят в маленьком озерце неподалеку. Старая щука сравнительно жесткая, а молодые изумительно вкусны. Ничего другого предложить не могу, но если вы поедите черепаховое жаркое, то вам ничего другого и не захочется. Райла взглянула на меня. - Не остаться ли? Я покачал головой: - Заманчиво, но нам нужно возвращаться. До дороги, где мы оставили машину, две мили, и я не хотел бы идти в темноте. Так что нам лучше бы отправиться прямо сейчас, пока светло - тогда мы не собьемся с тропы. Глава 7 Уже в машине, по дороге домой, Райла спросила: - Почему ты мне не рассказал про этого Кошарика? - Я о нем упоминал, - ответил я, - но не стал рассказывать, как он выглядит. |
