|
Так случилось в один из последних дней на раскопках, и я никогда не имела возможности преодолеть свой гнев. Мы не можем допустить, чтобы теперь случилось что-нибудь подобное. Я не хочу, по крайней мере. А ты? - Нет. Я не хочу, чтобы так случилось. Но денег я у тебя не возьму. Состоятельные люди, вроде тебя, не должны иметь дела с ничтожными. - Да не состоятельная я, - сказала она, - и я уже извинилась. Неужели ты никогда не сможешь забыть об этом? И - могу ли я остаться у тебя еще ненадолго? - На сколько захочешь. Если захочешь - навсегда. - А твои друзья и соседи? Они будут судачить о нас? - Это их проклятое право - судачить о нас. В месте, подобном Уиллоу-Бенду, и поговорить-то не о чем, вот они и набрасываются на всякие пустяки. - Кажется, это тебя не волнует? - Почему это должно меня волновать? Здесь я - тот самый щеголеватый сын Стила, который вернулся в родной город. Они подозревают меня, они обижены на меня, и большинство из них меня не любит. Они, конечно, дружелюбны, но говорят обо мне за спиной. Они не любят никого, кто не погряз в их собственной трясине посредственности. Я полагаю, это защитная реакция. Перед любым, кто покинул город, а потом вернулся назад, даже после полного поражения, они чувствуют себя нагими и неполноценными. И свой провинциализм они чувствуют очень ясно. Итак, если ты не беспокоишься о себе, не думай об этом. - Не то, чтобы я не беспокоилась. И если ты думаешь сделать из меня честную женщину... - Это, - сказал я ей, - мне и в голову не приходило. Глава 6 - Итак, вы хотите разузнать о еноте, - сказал Райле Эзра Хопкинс. - О еноте, который вовсе не енот. Бог знает, как давно я выяснил это. - Вы уверены? - Мисс, в этом-то я уверен. К несчастью, я не знаю, что это такое. Если бы старый Бродяга умел говорить, может быть, он порассказал бы вам больше. Он потянул за уши тощую гончую, лежавшую за его столом. Бродяга лениво прищурил глаза: он любил, когда его трепали за уши. - Мы можем в следующий раз приехать сюда с Хайрамом, - сказал я. - Он утверждает, что может говорить с Боусером, и разговаривает с ним все время. - Да, так, - сказал Эзра, - я с этим не спорю. Было время, когда и я мог это. - Давайте пока не будем говорить о Хайраме и Боусере, - предложила Райла. - Расскажите мне об этом еноте. - Мальчишкой и мужчиной, - начал Эзра, - я бродил по этим холмам. Вот уже более пятидесяти лет. Другие места изменяются, но эти - не очень. Земля не пригодна для земледелия. Некоторые ее участки используются для выпаса скота, но даже скот не заходит в холмы далеко. Время от времени кто-то пытается заготавливать здесь лес, но в больших количествах - никогда. Они теряют деньги на вывозе леса, особенно если его нужно распиливать. Итак, долгие годы эти холмы были моими холмами. Они и все, что в них. Официально я владею несколькими акрами бесплодной земли, на которой стоит эта хижина, но в действительности я владею всем. - Вы любите эти холмы, - заметила Райла. - Да, я так полагаю. Любовь приходит от знания, а я их знаю. Я могу показать вам вещи, которым вы бы никогда не поверили. Я знаю, где растут дикие гвоздики. Желтых осталось совсем мало - это из-за вмешательства человека, даже небольшого. Розовых после вмешательства не остается совсем. Выгоните скот туда, где растут цветы, и через пару сезонов они исчезнут. |
