После полудня, когда спала жара, Рафи, наконец, уснул. Сон был коротким и очень беспокойным. Когда юноша проснулся, он почувствовал себя совершенно разбитым. Все тело болело, голова была налита свинцом. Проснувшись, Рафи не сразу понял, где находится. Тяжелый запах прелой соломы и древесной смолы, жесткая тряска, грубые незнакомые голоса… Лишь спустя несколько долгих минут он вспомнил свое ночное бегство и то, что его на это толкнуло. К плохому самочувствию прибавилось донельзя паршивое настроение.

Рафи перевернулся на бок и укрылся с головой плащом. Хотелось пить, но он не стал просить воды или вина у крестьян. У него не было ни малейшего желания разговаривать с ними. Пришла уверенность, что они втянули его в очень нехорошую историю. Он так и пролежал до конца дороги, мучаясь от жажды и терзаясь дурными предчувствиями.

Когда обоз, въехав в какую‑то деревню, остановился, и крестьяне с шутками и смехом начали разгружать телеги, настроение у Рафи было мрачнее некуда.

Он нехотя вылез из телеги и встал рядом, не зная, куда идти. Крестьяне, не обращая на него внимания, занимались своими делами. Вскоре им предстояло вернуться в свои деревни, к семьям и суровому труду, поэтому каждый день, проведенный вне дома, они старались использовать с максимальной пользой. Вот и сейчас, наскоро расположившись на ночлег в единственном на всю деревню придорожном трактире, они занялись приготовлением к предстоящему ночному развлечению.

Рафи уже было собрался сам дойти до трактира и разыскать хозяина, но тут услышал рядом с собой голос Пабло.

– Ну что, матадор, переночуешь с нами, в общем зале? Или твоему изнеженному заду нужно что‑нибудь помягче охапки соломы?

– Не нужно, – хмуро ответил Рафи.

– Отвести тебя?

– Да.

– Но ты помнишь наш уговор?

– Помню.

– Хорошо. Пошли, немного отдохнешь. Силы тебе понадобятся.

Крестьянин, хохотнув, взял Рафи за плечо и отвел в трактир. Там было шумно, дымно и, по– думал Рафи, наверняка грязно. Но он настолько устал, что охапка слежавшейся соломы, которая не тряслась и не качалась, а вела себя как самая обыкновенная солома, показалась ему самой настоящей периной. Он повалился на нее и, не дожидаясь ужина, уснул.

Поспать ему удалось часа два. Но они сделали чудо. Когда один из крестьян потряс юношу за плечо, тот проснулся сразу и почувствовал себя полностью отдохнувшим. Даже от мрачного настроения, с которым он прибыл в эту деревню, не осталось и следа. Он был полон сил и желания показать этим маловерам все, на что был действительно способен.

Крестьянин вывел Рафи из трактира. Юноша поежился от ночной свежести.

– Дайте мне вина, – сказал он.

Кто‑то протянул ему флягу. Рафи сделал несколько глотков. Молодое ароматное вино заставило его проснуться окончательно. Да, теперь он был готов.

– Ну что, матадор, – подошел к нему Пабло. – Пора доказать, что ты не мелкий обманщик.

– Пора, пора, – почти весело ответил Рафи. – Пусть кто‑нибудь захватит мои веши. Там мулета… Только вот шпаги у меня нет.

– Не беда. Не стоит убивать чужого быка. Мы попросту не расплатимся с хозяином…

– Вы не расплатитесь, даже если я его не убью. Бык, увидевший человека с плащом, для корриды мертв.

– Ну ладно. Все‑таки испорченный бык обойдется нам дешевле в случае чего.

– Только учтите, денег у меня нет. Все, что было, я отдал вам за место в повозке.

– Да? – недоверчиво спросил крестьянин. – У тебя совсем ничего нет?

– Нет. Только одежда и мулета.

– Видать, ты не слишком удачливый матадор…

– Точно. Я бы сказал, что я самый невезучий матадор на свете, – невесело усмехнулся Рафи.