Широко раскрыв глаза, он обвел взглядом подземелье, нагнулся и поднял с пола пригоршню чего то блестящего.

– Ого, – сказал Маугли. – Это походит на те штуки, которыми люди, бывало, играли в людской стае; только эти желтые, а те были коричневые.

Он бросил деньги и сделал шаг вперед. Золотые и серебряные монеты покрывали весь пол подземелья слоем в пять шесть футов. Первоначально деньги принесли в мешках, но с течением времени они высыпались через истлевший холст и раскатились по всей подземной комнате, как рассыпается прибрежный песок. На монетах, среди монет, выдаваясь из под них, как корабельные обломки из под песка, виднелись осыпанные драгоценными камнями серебряные слоновые королевские башни, покрытые пластинками кованого золота, изукрашенные рубинами и бирюзой. Там и сям стояли и лежали отделанные серебром и эмалью паланкины с яшмовыми столбиками и янтарными кольцами для занавесей; золотые подсвечники, увешанные просверленными изумрудами, которые дрожали на их разветвлениях; изображения забытых божеств, отлитые из серебра и с глазами из драгоценных камней; инкрустированные золотом стальные кольчуги, окаймленные бахромой из истлевшего, почерневшего жемчуга, – шлемы с наконечниками и украшениями из рубинов, красных как кровь; лакированные щиты из панциря черепахи и кожи носорога, инкрустированные и окованные чистым золотом с изумрудами по краям. Груды мечей с осыпанными бриллиантами эфесами; драгоценные кинжалы и охотничьи ножи; золотые жертвенные чаши и ковши; переносные жертвенники устаревшей формы; яшмовые кубки и браслеты; курильницы для ароматов; гребни; сосуды для духов, красной краски для волос и для глазной пудры – все из чеканного золота; кольца для продевания в ноздри; браслеты, которые носят выше локтей; головные обручи, кольца для пальцев и пояса – все в бесчисленном количестве; кушаки в семь пальцев ширины, покрытые четырехугольными гранеными бриллиантами и рубинами; деревянные лари с тройной железной обшивкой, в которых дерево истлело, обнажив груды нешлифованных сапфиров, опалов, кошачьего глаза, рубинов, алмазов, изумрудов и гранатов.

Белая кобра сказала правду. Невозможно было оценить сокровища, которые собирались в течение многих веков, благодаря войне, грабежу, торговле и налогам. Одним монетам цены не было, не принимая в расчет драгоценных камней, общий же вес золота и серебра, вероятно, достигал двухсот трехсот тонн. Каждый туземный правитель наших дней, как бы ни был он беден, всегда имеет сокровища и постоянно увеличивает их. Правда, иногда через большие промежутки времени тот или другой образованный принц отправляет в Калькутту сорок или пятьдесят фургонов серебра с тем, чтобы оно было обменено на правительственные бумаги; чаще же магараджи хранят свои богатства и никому не заикаются о них. Маугли, естественно, не понимал значения всех этих вещей. Его немного заинтересовали ножи, но, так как все они оказались легче его собственного, он побросал их. Наконец юноша нашел нечто истинно привлекательное для себя, лежавшее перед слоновой палаткой и полузакрытое монетами. Это был трехфутовый анкас (палка карнака), который походил на маленький лодочный багор. Его верхушка состояла из одного круглого блестящего рубина; ниже набалдашник был сплошь усеян необработанной бирюзой, и руке было удобно сжимать его. Еще ниже виднелся яшмовый обод, по которому бежал рисунок: гирлянда с изумрудными листиками и рубиновыми цветами; те и другие были вкраплены в зеленый камень. Остальная часть рукоятки состояла из куска чистой слоновой кости; конец же анкаса, острие и крюк, были сделаны из стали с золотой инкрустацией, изображавшей охоту на слонов. Вот именно эти то рисунки и привлекли Маугли, так как он увидел, что они имеют какое то отношение к его другу Хати Молчаливому.

Белая кобра все время следила за ним.

– Разве из за этого не стоит умереть? – спросила змея.