- Восемь, - подсчитала Мирина. - Не знаю, полагается ли ей царский дар или еще нет. К тому же дар присылают за сыновей, а я вижу девочек с косичками.

Отряд Зарины обогнал бедного путника, который вел навьюченного осла. Маленький ослик тащил целую гору соломы и, погоняемый кнутом, все же упрямо останавливался, не желая тащить тяжелую поклажу. Вот прошла женщина с младенцем на руках и с большой корзиной плодов на голове. Пастух погнал к водопою овечье стадо. Оно словно плыло в густом облаке пыли. Заходящее солнце окрасило это облако в розовый цвет, и на мгновение скрылись из глаз дома и пашни.

- Посмотри, - обрадовалась Зарина, - совсем как дома, на Яксарте! Тебе хочется домой, Мирина?

- Что говорить, всем нам хочется домой…

- А мне не хочется, - перебила Зарина, и упрямая складка пересекла ее смуглый гладкий лоб. - Не хочу домой! - повторила она уже с озорством. - Хочу побывать в царстве Дария и посмотреть на те удивительные дворцы, которые снятся Ишпакаю и по сей день.

А Мирина не без грусти заметила:

- Все здесь по-другому, только речь будто наша, хоть и другая, непривычная. Зато дети плачут совсем так же, как у саков, и собаки лают как на Яксарте.

Размышления девушек были прерваны криками слуг, сидящих на запятках богатой колесницы.

- С дороги! С дороги! С дороги! - кричали слуги, возвещая о том, что едет знатный господин.

С грохотом пронеслась деревянная колесница, запряженная тройкой красивых гнедых коней. Люди, идущие по дороге, поспешно сворачивали в сторону, чтобы не попасть под колеса.

Вскоре девушки увидели стены высокой крепости и стражу у ворот.

«Я дочь Мардония, сборщика податей», - повторяла про себя Зарина.

Стражники остановили Зарину и с низким поклоном спросили, кто она и куда следует. Увидев, с какой почтительностью кланяются стражники, Зарина поняла, что ей не грозит опасность. Она вдруг почувствовала себя так легко и спокойно, словно находилась дома. Девушка с достоинством ответила, что ей предстоит ждать в Сузах своего отца, Мардония, сборщика податей. Зарина добавила, что отец ее известен самому царю Дарию. И, пропуская отряд Зарины через крепостные ворота, стражники еще ниже кланялись красивой и знатной всаднице.

Когда стража осталась далеко позади, Зарина весело рассмеялась:

- Вот, девушки, наша победа. Победа не в том, что мы у стен Персиды, а в том, что стража Дария поверила нам и приняла меня за знатную госпожу из дальней сатрапии. Теперь я не буду страшиться, если со мной заговорит даже знатный персиянин. Если он удивится тому, что мой говор отличен от его говора, я скажу ему, что росла на границе с кочевыми племенами, где говорят иначе.

- Хорошо придумала! - похвалили подруги.

Вся свита Зарины была вовлечена в эту сложную игру, и каждой из ее участниц казалось, что их Зарина непременно выйдет победительницей. Да и как могло быть иначе? Разве Зарина не красива? Разве она отличается чем-либо от тех знатных женщин, которые проезжали мимо них в своих колесницах? Разве одежда у нее не богатая? Какие перстни на пальцах, какие браслеты с головами львов, какая накидка с бахромой из серебряных нитей!

Но вот и предместье города. Все ли хорошо? Как же это она забыла про сапожки! Зарина тут же сняла их и надела расшитые бисером башмачки.

Эти башмачки и привлекли внимание хранителя царских сокровищ, возвращавшегося с охоты со своими слугами. Он отослал вперед своих спутников, а сам приблизился к Зарине.

«Она кокетлива, мила да так ловко держится на лошади, словно всю жизнь только то и делала, что скакала верхом, - подумал Артавардий, приглядываясь к Зарине. - И свита у нее недурна… Кто же она? Она мне нравится!…»

- Издалека ли ты, прелестная госпожа? - спросил он, вежливо раскланявшись.