— Э-э… — Рик пощелкал в воздухе пальцами, пытаясь настроиться на нужную волну, но остаточные явления приема сверхдозы давали о себе знать.

— Ага, вот! Элеронами называются аэродинамические органы управления, симметрично расположенные на задней кромке консолей…

Поняв, что опять выдает не ту информацию, Рик замолчал, а затем не слишком уверенно предположил:

— Тридцать пять мешков в пластике?

— Ну наконец-то, приятель! Я уже думал, ты совсем перегрелся. Сходится. Идем дальше. Спецодежда «Нильс Хагген»…

— Восемь тюков связанных…

— Сходится. Насосы дизельные, по пять киловатт.

— Восемнадцать ящиков…

— Сходится. Крепеж строительный, пластик.

— Четыре тубы.

— Сходится…

Больше Рик не сделал ни одной ошибки, а когда они закончили, с другой стороны ангара послышались нетерпеливые гудки — владельцы грузов желали поскорее их забрать.

23

Вечером в седьмом часу хозяин отпустил Рика с работы, взяв с него слово, что тот выпьет не слишком много.

— Если и ты увязнешь в сахелле, Рик, мне будет впору закрываться. Так что сделай милость — побереги себя.

— Спасибо, сеньор Кавендиш, я так и поступлю, — сказал ему Рик, хотя уже с обеда мечтал напиться. Он так и думал: скорее бы выпить. Впрочем, так он думал всегда.

Чтобы немного прогуляться и хоть в какой-то мере выполнить соглашение с сеньором Кавендишем, Рик пошел по более длинной дороге, решив, что в таком состоянии ему на узкой тропе лучше не рисковать. Да и «трапеции» не решатся караулить его на городской улице, а на тропе он с ними один на один.

Идти пришлось через нищенский квартал, построенный на самозахваченной территории бывшей свалки. Рискованная тропинка, по которой Рик ежедневно торопился на работу, проходила мимо тылов этого квартала, а здесь ему пришлось идти через его центр, то и дело раскланиваясь с теми, кого знал.

Тут жили несколько преуспевающих сборщиков тряпья, изредка появлявшихся в «Синем марлине», рыбаки, с которыми также приходилось видеться, дюжина знакомых контрабандистов и множество проституток разного возраста, которые сами здоровались с ним, надеясь заполучить клиента, а Рик отвечал им из вежливости, поскольку территориально они были почти соседи.

— Эй, касатик, зайди ко мне в спаленку! — позвала его жрица любви лет пятидесяти, распахивая халат и демонстрируя свои прелести.

— Я только с работы, милочка. Иду домой, попить молочка — и спать, — отказался Рик.

— Эй, Карра, отстань от него! — крикнул с крылечка другой хижины какой-то смутно знакомый Рику человек. — Этот парень спортсмен и знает толк в сахелле! Привет, Рик!..

— Кто с сахеллой дружен, тому секс не нужен! — крикнула соседка Карры и ее коллега. Женщины хрипло засмеялись, а Рик улыбнулся в ответ и, махнув знакомому, пошел дальше.

У хижины Хорхе-Робота Рик заметил, что хозяин сидит на скамейке перед дверью, и пошел медленнее. В трущобах говорили, что Хорхе настоящий киборг и что из-под рассеченной шкуры на его боку виден весь его внутренний механизм, однако сейчас на Хорхе была просторная парусиновая рубаха, поэтому смотреть было не на что.

— Привет, Хорхе! — с деланой веселостью поздоровался Рик, надеясь вызвать хозяина на разговор и, быть может, выяснить — робот он или человек. Но Хорхе на провокацию не поддался и лишь смерил Рика неприветливым взглядом, а затем вдруг резко поднялся, схватил лавочку и быстро исчез за своей дверью, только заскрежетал железный засов.