Я улыбнулся и потер челюсть.

— Да, это я на себе ощутил. Хорошо, что я быстро исцеляюсь. Думаю, мы сможем над этим поработать, если ты хоть немного заинтересована в поцелуях.

Она посмотрела на мои губы.

— Я часто думала о поцелуях с тобой, Сохан. Так часто, что это всплывало в голове не в лучшие моменты, — мое сердце забилось быстрее от ее слов. — А флирт, — продолжила она, — я хочу отточить. Может, когда я научусь этому, поцелуи уже не будут так занимать мои мысли.

Я забыл, как дышать.

— Хорошо, — пролепетал я и сглотнул. Шея напряглась, холодный воздух вокруг храма вдруг показался теплым. Тебя тревожит что-то еще?

— То, что тигры не заводят спутников на всю жизнь, — сухо сказала она.

— А богини? — спросил я.

Она кивнула, прикусив губу.

Я взял ее за руку, как в детстве, поднял ее пальцы к своим губам и нежно поцеловал.

— Ана, хоть ты любишь напоминать мне о моей животной натуре, и я этому рад в себе, я все же мужчина. Я не раб инстинктов. То, что я долго держался под натиском твоих чар, признак моей верности. Я был верен Келси. Был верен Джесубай. И если мы станем… парой, то я буду с тобой. Ты уже знала это, если видела мои мысли.

Ана открыла рот, чтобы объясниться.

— Как я и сказал, — я прервал ее сразу, — ничто в тебе не уменьшит мое уважение к тебе. Если ты переживаешь о физических отношениях, то расслабься.

Я провел большим пальцем по ее щеке.

— Я хочу тебя, поверь, больше всего на свете, но у нас впереди долгая жизнь, Ана. И я очень терпеливый. Я ждал веками, чтобы найти свою женщину. Могу подождать еще немного.

Анамика разглядывала меня, словно не верила, что я говорил это, но камень правды сиял на ее шее, подтверждая мои слова. Она кивнула.

— Хорошо. Мы будем… тренироваться в романтике. Уверена, я смогу это преодолеть, если мы будем продвигаться очень медленно. Договорились?

— Договорились, — я улыбнулся, думая, как приятно будет учить Ану романтике. Мне нужно было только придумать, как помочь ей. Рен рассмеялся бы над женщиной, учащейся терпеть меня. Я тряхнул головой. Только Ана могла быть одновременно практичной, заманчивой, раздражающей и невинной.

— Тебе нужно отдохнуть? — спросила она.

Я потер щетину на щеке.

— Не помешало бы. Хотя бы поесть.

Она взмахнула рукой, и мы пропали, а появились не дома, а в джунглях у ручья. Она склонилась у воды и зачерпнула ее пару раз. Я тоже попил, вода была вкусной и холодной. Если бы меня не согревал тигр во мне, мои пальцы онемели бы от воды.

— Где мы? — спросил я.

— У нашего дома. Я пока не хочу туда. Там слишком много…

— Народу, — закончил я.

— Да.

Я понимал. Связь между нами была хрупкой, новой. Другие ее погасили бы. Она силой амулета нагрела участок вокруг нас, связалась с Золотым плодом и создала еду. Казалось, я не ел веками. Я невольно заметил сахарную вату и попкорн. Я познакомил ее с пиццей, чизбургерами и закусками для рутбира.

Ане понравилось мороженое, но не рутбир. Она все попробовала, создала для себя ужин из жареной оленины с горячим хлебом с маслом, соленьями и медом. Ее еда насыщала сильнее, чем вата и сласти из времени Келси. Мы поели, напились, и усталость надавила на нас.

Когда остатки ужина пропали, она засуетилась в поисках хорошего места и создала толстые спальные мешки. Она привыкла ночевать в лагере с солдатами, привыкла ко мне, но я видел, что в этот раз она нервничала.