— Not each and every one! — сказала бывший английский анестезиолог, которая в первый раз включилась в дискуссию. Немедленно раздался голос синхронного переводчика:

— Далеко не каждая пересадка оплачивается из страховок. Если вы, к примеру, иностранец и не имеете медицинской страховки, то ни один человек не заплатит и пенни, если вам необходима трансплантация, да что там говорить, даже если вам просто нужна медицинская помощь. Вся система прогнила насквозь! Мне это хорошо известно. Каждая страна — достаточно неохотно — заботится только о своих собственных гражданах. В Америке вам придется выложить деньги на стол, чтобы врач на вас только взглянул! Я считаю этого мистера Сардона и все, что он сказал, глубоко отвратительным. Но он не смог бы себя так вести, если бы в медицине придерживались честных правил игры, ведь там — как и везде — все зависит от денег и связей.

— Мадам, я целую вашу ручку, — сказал Сардон.

— С вами я не разговариваю. А вы не разговаривайте со мной! Я запрещаю это, — перевела переводчица слова разгневанной Милдред Хаттон.

— В таком случае, я не целую вашу ручку, мадам, — сказал Сардон. — Фрау доктор Пратт, могу я теперь объяснить, что подвигло меня заняться моим теперешним делом, после того как очаровательная английская леди так настойчиво подняла тему нечистоплотных отношений и темных делишек, процветающих в современной медицине? Может быть, господин доктор Таммер, вы прекратите орать на некоторое время. Могу я взять слово, милостивая фрау?

— Прошу.

— Благодарю. — Сардон заговорил бархатным голосом. — Все, что только что сказала мисс Хаттон, соответствует действительности. Разве нет, доктор Меервальд? Вы обслуживаете пациентов, у которых не заключен договор с австрийскими страховыми компаниями? Вы лечите беженцев из стран третьего мира или из охваченных войной стран в обмен на Божью благодать? Австрийские кассы оплачивают ваши услуги или нет?

— Очень редко. Но нам почти в каждом случае удается найти выход. Но, в принципе, я должен с вами согласиться, — прорычал тиролец.

— Итак, я прав. Тут поднимался вопрос об эффективности нашей социальной политики для местных граждан. Действительно, она очень эффективна, особенно это касается медицинского сектора. Если вам — остановимся на том же примере с почками — требуется, например, гемодиализ, то кассы оплатят вам все расходы вплоть до оплаты расходов на такси. Дайте мне договорить, доктор Таммер! Наступила моя очередь. Пациент с больными почками вынужден три раза в неделю проходить очистку крови…

(«На слепую, Фердль!» — сказал режиссер.)

Катарина Шолль говорила коротко только в самом начале. Та, которую все это непосредственно касалось, следила за дебатами молча. Пока Сардон продолжал говорить, можно было увидеть ее печальное лицо.

— …государство или страховка, в таком случае, должны оплатить расходы по использованию аппаратуры для диализа, другие приспособления и врачебную помощь, что в целом составляет сто шестьдесят тысяч марок ежегодно. Ежегодно! Ну, а пациент…

(Камера № 3 снимала слепую.)

— …при этом претерпевает муки мученические, которые и описать невозможно.

(«Парень, снова на Сардона!»)

— Я, — сказал юрист, — в состоянии предоставить пациенту здоровую почку за шестьдесят — восемьдесят тысяч марок! Это вполовину меньше той суммы, которая тратится в год на процедуру диализа. Государство могло бы сэкономить за счет налогоплательщиков на одном единственном пациенте, которому необходим диализ, восемьдесят тысяч марок.