– Мистер Клеменс! Мистер Клеменс!

Передо мной стоял некий неизвестный мне лейтенант в форме Конфедерации.

– Вы просили, чтобы после пресс-конференции вам позволили отправиться в зону боевых действий?

Я улыбнулся. Действительно, я просил об этом, но меня всячески пытались отговорить, а потом сказали, мол, мы вам сообщим если что. Так что я ни на что уже не надеялся.

– Именно так, лейтенант…

– Андерсон, сэр! Для вас зарезервировано место на пароходе «Ричмонд», идущем в Норфолк послезавтра в восемь утра. На борту необходимо быть не позднее семи тридцати.

– А как насчет моего спутника?

– Про него ничего сказано не было.

«Ничего, – подумал я. – Доусону и на Бермудах найдется работа».

29 (17) августа 1878 года. Роквилл, Мэриленд

Бригадный генерал Иван Васильевич Турчанинов, известный также как Джон Бейзил Тёрчин

– Ну, вот, Иван Васильевич, полюбуйтесь на наше чудо техники, – произнес штабс-капитан Бесоев, указывая жестом ярмарочного зазывалы на стоящий в депо Роквилла поезд. – Назовем его так, как у нас на Родине – бронепоездом… Ведь он и поезд, и бронированный.

Действительно, наш югоросский гость вместе с Алексеем Смирновым за несколько дней, как сказал Бесоев, ударного труда соорудили нечто еще невиданное в здешних краях. Во всяком случае, красавец-бронепоезд, дитя русской смекалки, американского трудолюбия и югорусского оружия, был совершенно не похож на те поезда, которые помогали мне успешно сражаться с конфедератами под Атлантой.

Паровоз, который приводил в движение БП – так для краткости называл это чудо штабс-капитан, – был защищен стальными листами, прикрывавшими котел паровоза и будку машиниста. На платформах же вся защита состояла из мешков с песком, шпал и тюков с хлопком. За ними укрывались солдаты, обслуживающие установленное на платформах оружие. А оно было самое разнообразное, в основном югоросского производства.

– Иван Васильевич, обратите внимание, – штабс-капитан Бесоев показал мне на странное сооружение, стоящее в центре платформы. Оно немного смахивало на небольшую мортиру с довольно длинным стволом. – У нас его называют автоматический миномет «Василек». Эта штука посылает десятифунтовые мины на расстояние до четырех верст. При этом стрельба ведется по навесной траектории, то есть можно поражать цели, находящиеся за укрытием. «Василек» заряжается с казны кассетой с четырьмя минами.

Я с уважением посмотрел на оружие, которому почему-то дали имя красивого цветка. Ох и шутники эти югороссы!

– А вот это изделие, официального названия не имеющее, но наши бойцы называют его «рогаткой». Вообще-то оно предназначено для стрельбы по воздушным целям – вертолетам и самолетам, но часто ему приходится палить по всему, что движется по земле.

Стоящее на платформе в окружении мешков с песком странное сооружение с двумя стволами, смахивающими на охотничью двухстволку, и большими ящиками по бокам на меня не произвело особого впечатления. А штабс-капитан тем временем продолжил свою лекцию:

– Не смотрите, что калибр у этих пушечек мал. Зато они могут с расстояния в две с половиной версты обрушить на врага снаряды со скоростью в две тысячи выстрелов в минуту.

– Сколько-сколько вы сказали? – я не поверил услышанному. – Две тысячи выстрелов в минуту?!

– Именно так, Иван Васильевич, – штабс-капитан с улыбкой посмотрел на меня. – При попадании снаряда в человека летальный исход гарантирован.