«Гм, странные понятия о гуманности у этих югороссов, – подумал я. – Впрочем, необычны они не только в этом. Интересно, что они за люди такие?»

– Обратите внимание вот на эту красавицу, – Бесоев ткнул своим перстом в нечто, сильно смахивающее на огромную стальную морковку со множеством отверстий спереди. – Конечно, это кустарщина, но работает неплохо.

– А что сие за приспособление? – поинтересовался я. – Я даже не могу себе представить, как стреляет эта штука.

– Это, Иван Васильевич, блок для стрельбы неуправляемыми ракетами С-8. Используют такие блоки у нас в основном вертолеты и самолеты. В нем находится двадцать ракет калибра 80 миллиметров – чуть больше трех дюймов. Ракета имеет дальность полета до двух верст. Как я уже сказал, она неуправляемая, и из нее стреляют не по точечным целям, а по площадям. Зато в том месте, куда ляжет залп из этого блока, редко кто остается целым и невредимым. В головной части каждой ракеты находится две тысячи стальных стрел, или, как мы их называем, стреловидных поражающих элементов. На конечном участке полета ракеты эти стрелы выбрасываются вперед вышибным зарядом.

– Какой ужас! – воскликнул я. – Такой стальной дождь убьет или искалечит всех, кто окажется у него на пути.

Югоросский штабс-капитан лишь развел руками, словно говоря: «На войне как на войне». А у меня внутри даже шевельнулась жалость к тем, кто окажется под ударами такого бронепоезда смерти.

– Ну и, так сказать, на десерт, мы установим на платформах пулеметы – это что-то вроде ваших митральез – и АГСы, сиречь автоматические гранатометы станковые. Они забрасывают свои гранаты на расстояние до двух верст, причем делают это весьма быстро. Стреляют они осколочными и прочими снарядами. Тоже весьма эффективная штука.

– Все это, конечно, просто замечательно, Николай Арсеньевич, – сказал я, – только кто будет из этого чудо-оружия стрелять? Вас немного, а мои солдаты хотя и храбрецы, но с вашей техникой не знакомы.

– Мы учли этот момент, Иван Васильевич, – кивнул Бесоев. – Сегодня вечером сюда будут переброшены по воздуху люди, которые обучены стрельбе из всего того, что вы только что увидели. Треть их – из югороссов, а остальные – волонтеры из России и юные конфедераты. Вы уж тут не обижайте их – они ребята хорошие, опыт боевой имеют – участвовали в освобождении Ирландии от британцев.

Хочу попросить вас еще вот о чем. В экипаж бронепоезда нужны ваши люди – меткие стрелки, а главное, те, кто хорошо знает здешние места. У нас, конечно, есть карты этой территории, но надо, чтобы были те, кто без карт, только по хорошо известным им приметам могли бы с ходу определить, где находимся мы, а где неприятель.

Я пообещал штабс-капитану подобрать для него надежных людей, с которыми наш бронепоезд мог бы дойти до самого Вашингтона.

– Да, и еще, – сказал Бесоев, – помимо боевой части в БП следует сформировать и вспомогательную, своего рода тыл. Ведь необходимо место, где хранятся боеприпасы, продовольствие и прочее военное имущество. В конце концов, вагон для раненых – а они будут, как мы ни будем стараться беречь личный состав. Опять-таки надо куда-то складывать рельсы и шпалы для ремонта железнодорожного полотна. Нужен будет и запасной паровоз, если основной будет поврежден врагом.

Я на эту тему переговорил с господином Смирновым, и он обещал сформировать вспомогательную часть бронепоезда.

– А вы, Николай Арсеньевич, не подумали о том, что вслед за вашим, как вы говорите, БП, должны двигаться составы с войсками? Вы разгромили противника, заняли город, а дальше что? Оставите его и двинетесь дальше? Так его снова займут янки и расправятся с теми, кто с радостью встретил вас.