Когда-то давно соседи-американцы (и новые эмигранты, такие как швейцарец Зуттер, ставший в Америке Саттером) снабжали индейцев Росса огненной водой и оружием, обещая им, что, когда русские уйдут, у них начнется хорошая жизнь. Вместо этого их заставили мыть золото и делать всю грязную работу для новых хозяев, убивая всех, кто отказывался работать либо пытался бежать, а нередко и просто так, для устрашения остальных или просто из спортивного интереса. Когда золото более или менее иссякло, почти всех оставшихся краснокожих перебили, а другие остались на положении рабов. И это в новообразованном штате, с энтузиазмом поддержавшем борьбу с рабовладельцами на юге, где не было и близко тех зверств, которые происходили здесь.

Когда наши ребята прибыли в Росс, они положили конец этим безобразиям, арестовали самозваных хозяев, а индейцам объявили, что они отныне свободны. Более того, десант врачей достаточно быстро спас тех из них, кого еще можно было спасти. С тех пор отношение к нам было самое восторженное. А их угнетателей мы судили – и те из них, кто был напрямую виновен в происшедшем, украсили местные деревья. Остальные же теперь занимаются общественно-полезным трудом – строят и восстанавливают дома, добывают камень и руду, валят лес… И так по всей Русской Калифорнии. Крики же, что они, мол, американские граждане, никого не интересуют.

Да, хорошо это звучит – Русская Калифорния. На севере она граничит с русским же Орегоном – как и ранее, по сорок второй параллели. Граница же с Калифорнийской территорией Конфедеративных Штатов Америки на юге проходит по реке Санта-Клара к юго-востоку от Санта-Барбары (мне кажется, это неслучайно – кто-то из наших то ли был поклонником сериала, то ли посмеялся на этот счет). Нам же принадлежат и четыре из восьми островов Калифорнийского архипелага – Анакапа, Санта-Круз, Санта-Роза и Сан-Мигель. Столицей территории, как и при мексиканцах, вновь стал Монтерей, а Сан-Франциско остался крупнейшим портом.

Те из американцев, кто не занимался ни разбоем, ни уничтожением и порабощением местных племен, как правило, отправились обратно в САСШ, но некоторое их количество попросили разрешения остаться. Фермерам, как правило, это было дозволено при определенных условиях. Сложнее было в городах, особенно в Сан-Франциско. Этот город, при испанцах не более чем поселение вокруг монастыря, заселили при американцах моряки, а также держатели притонов, шлюхи и сутенеры, торговцы опиумом, ростовщики, да и просто уголовники. Были и порядочные граждане – не только матросы, но и мастеровые, грузчики, железнодорожники и люди других мирных профессий. Но понять, кто есть кто, было далеко не всегда просто. А нас, естественно, интересовали лишь «честно жити хотящи», как это говорится на церковнославянском.

Впрочем, это все я знал в основном понаслышке – мой отряд базировался в Россе, откуда мы проводили операции по всему району. Когда-то поселок был весьма успешным – поля, приносившие богатые урожаи, обширные сады, мельницы, мастерские, даже верфь, на которой строились самые разные суда, включая пароходы. Под американцами Росс на какое-то время заняли золотоискатели, после чего некогда богатый и опрятный поселок потерял товарный вид. А в последнее время здесь жили лишь немногие рабовладельцы, и практически все здания – включая и часовню Святой Троицы – находились в полуразрушенном состоянии.

Все изменилось, когда Росс вернулся к Русской Америке. За два коротких месяца многие дома были приведены в порядок, прибывшие из России крестьяне занялись распашкой полей и восстановлением садов.