И, наконец, остатки Республиканской партии превратились в «Партию очевидной судьбы», которая ставит перед собой цель воссоединения САСШ с конституционно закрепленными правами южных штатов. Они вряд ли получат ощутимое количество голосов, но ее, вероятно, создали как задел на будущее. Посмотрим, конечно, но мне не верится, что она когда-либо получит реальную власть.

Президент Дэвис отказался выставлять свою кандидатуру на новый срок, ссылаясь на свой возраст и болезни. Его примеру последовали самые популярные люди новообразованной Конфедерации – генерал Форрест и адмирал Семмс. Реальная поддержка есть у двух кандидатов – капитана Оливера Семмса, сына адмирала, баллотирующегося от Партии возрождения, и у Александра Стивенса, ныне вице-президента Конфедерации, кандидата от Партии свободы. Шансы кандидата от «Партии очевидной судьбы», бывшего сенатора от Флориды Саймона Коновера, исчезающе малы, хотя сам сенатор пользуется немалым уважением. Ведь несмотря на то что он был «саквояжником», он добровольно присоединился к южным сенаторам, которых арестовали по указке Хоара, – и, будучи по профессии врачом, сумел каким-то чудом добиться того, что большинство его сокамерников выжили.

Так что одно могу сказать точно: жизнь моя действительно круто изменилась. Не знаю, окажусь ли я хорошим дипломатом, но Сергей Александрович в одном оказался прав – скучно мне точно не будет.

26 (14) ноября 1878 года. Росс, Калифорния. Храм Святой Троицы на территории крепости

Капитан Баев Виктор Викторович, командир спецназа Югороссии в Россе

– Имаши ли, Викторе, произволение благое и непринужденное и крепкую мысль пребывати в законном браке с женою сею Аксиниею, юже зде пред тобою видиши?

Я чуть поклонился отцу Евгению и ответил:

– Имам, честный отче.

– Не обещался ли еси иной жене?

На самом деле да, была у меня невеста – там, в будущем. Вот только перед самым началом похода она мне объявила, что, мол, сегодня ты есть, а завтра нет, а мне нужен спутник жизни, который всегда со мной. Впрочем, мне уже рассказала соседка, что к ней захаживал некто, пока я пребывал в командировках, но я не верил. Тогда я сокрушался по этому поводу, зато сейчас сказал абсолютно честно:

– Не обещахся, честный отче.

Отец Евгений повернулся к Аксистоваки, чья смуглая красота как нельзя лучше сочеталась с белым платьем, сшитым местной умелицей, и задал ей те же вопросы.

После чего последовал возглас:

– Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Нас поставили на рушник, подаренный нам матушкой Наталией, и началось собственно венчание – и короны, которые держали над нашими головами, и кольца, и все как положено. Я поймал себя на мысли, что некогда ушедшая из этих мест Русь вернулась, и нигде это не было так заметно, как именно здесь. Стены храма, еще недавно замшелые после стольких лет запустения, были ныне заново остроганы рубанком, и кто-то уже нанес на них грунтовку для будущих росписей. Иконостас сломали золотоискатели, но его восстановили, и шесть привезенных с Камчатки икон – две панели Благовещения на царских вратах, архангелы Михаил и Гавриил на архангельских и Богоматерь и Христос между вратами – уже находились на своих местах. На двух деревянных подсвечниках горели восковые свечи из самого что ни на есть натурального воска, распространявшего медвяный аромат по храму.

В Росс я прибыл около двух месяцев назад. За время американского владычества Калифорния, столь прекрасная своими ландшафтами, превратилась в царствие беззакония.