|
- А может быть, повременить? - неожиданно предложила она. - Мне жаль вас. Как только вы отдадите список, вам предложат вернуться в Россию. Там все горит у Тейлора. Для вас найдется дело... - Чему быть, того не миновать, - философски ответил я. - Попадете за океан и быстро все забудете. - О нет! - сказала она. - Вас я не забуду. - Полетите на самолете? - спросил я. - Да. Сначала в Испанию. Но самолет пришлют из-за океана. - И полетите со своего аэродрома? - Да, Гренер сразу захватит свои книги и материалы. - А вам не помешают? - заботливо осведомился я. - Кто? - удивилась Янковская. - Дачу охраняют эсэсовцы, а они подчинены Польману. Я усмехнулся: - Дачу или аэродром? - И то и другое, - сказала Янковская. - О том, что там аэродром, почти никто не знает. Там всего десять эсэсовцев, и их еще ни разу не сменяли. Так что болтать было некому. А для того чтобы туда не проникли любопытные, достаточно и этого десятка... Я узнал то, что нужно было узнать, да Янковская и не пыталась что-либо скрыть: она считала меня своим человеком, и ее самоуверенность усилил еще скорый отъезд за океан - она строила большие планы насчет своего будущего. Она немного изменила себе только тогда, когда я уже собрался уходить. Сев за стол, она подперла голову ладонями, жалостливо на меня посмотрела и сказала: - Ох, Андрей, если вы все-таки попадете когда-нибудь за океан, разыщите меня, я сделаю для вас что могу... Распрощались мы очень церемонно. В передней, помимо Янковской, меня провожал один из гренеровских денщиков. И здесь, пожалуй, следует отметить, что все, что происходило со мной, с Железновым, с Прониным в течение этого года, не было следствием каких-либо случайностей - все было результатом правильных умозаключений, точного расчета, тщательной предусмотрительности и непоколебимой выдержки духа. У наших людей, с которыми мне приходилось общаться в оккупированной Риге, многому можно было научиться. Счастливый случай всего лишь один раз пришел к нам на помощь, и таким случаем на этот раз явилось отсутствие Железнова. Ночью ко мне на квартиру нагрянули гестаповцы. Польман не походил на Эдингера, ко мне в друзья он не набивался, не доверял мне, как и всем остальным, и предпочитал никого ни о чем не предупреждать. Гестаповцы искали Железнова. Если Эдингер говорил мне о том, что гестапо подозревает Железнова в связях с советскими партизанами, знать об этом должен был не один Эдингер! Его смерть приостановила на некоторое время преследование Железнова, но постепенно все должно было завертеться своим чередом. Со мной гестаповцы держались достаточно корректно. Они вломились в квартиру с обоих входов, но вели себя так, будто я их не интересую. Не найдя Железнова, они не стали делать обыска. |
