Куда-куда, только не на Север. Вернуться на Север, предав тем самым его боевых товарищей. Вернуться на Север Натаниэлю не позволила бы гордость.

— Тогда езжай в Ричмонд. — посоветовал майор, — К Адаму. Он поможет.

— Ему отец не даст. — горько посетовал Старбак.

Всю зиму от Адама не было вестей, и Натаниэль пришёл к выводу, что их дружбе — конец.

— У Адама своя голова на плечах. — не согласился Бёрд, — Езжай прямо сейчас. Мерфи проводит тебя до Фредериксбурга, а там сядешь на поезд. Я выпишу тебе отпускное удостоверение.

Никто не мог передвигаться по территории Конфедерации без выписанного властями паспорта, но военнослужащим было достаточно справки от начальства их полка. Слух о том, что случилось со Старбаком, разнёсся по Легиону мгновенно, как вонь от сгоревшего пороха. Рота «К» собралась идти к Свинъярду скандалить, но Бёрд отговорил, аргументируя тем, что взывать к рассудку имеет смысл лишь там, где рассудок этот не утоплен напрочь в виски. Больше всех хорохорился ротный шутник Нед Хант. Он грозился перепилить тайком оси у фургона подполковника или поджечь ему палатку. Ханта Птичка-Дятел тоже отговорил, но караул у палатки Свинъярда на ночь всё же выставил. Единственное, что, как Бёрд полагал, можно было сделать полезного в их положении, — это как можно скорее убрать Старбака с глаз подполковника долой.

— Что думаешь делать? — поинтересовался у Старбака Томас Труслоу, пока капитан Мерфи готовил двух коней.

— Попрошу помощи у Адама.

— В Ричмонде, значит? Свидишься с моей Салли?

— Надеюсь.

Предвкушение встречи с девушкой отчасти примирило его с выдворением из Легиона. Но лишь отчасти.

— Скажи ей, что я думаю о ней. — неохотно попросил Труслоу, и в его устах это звучало, как признание в любви и прощении, — может, ей надо чего…

Он насупился и умолк. Едва ли его дочь сейчас могла нуждаться в чём-то, что мог дать ей он.

— Желал бы я… — начал сержант и опять замолчал.

Старбак предположил, что Труслоу сейчас скажет, де, желал, чтобы его единственное дитя избрало себе иную стезю, нежели ремесло шлюхи, но сержант ошеломил его, окончив фразу иначе:

— Ты и она… Хотел бы, чтобы вы были вместе.

Старбак порадовался тому, что в темноте не видно, как запылали его щёки:

— Салли нужен человек с более ясным и радужным будущим, чем у меня.

— Бывают и хуже. — возразил сержант.

— Сомневаюсь. — Старбака вновь охватило острое чувство жалости к себе, — У меня нет ни дома, ни денег, ни работы.

— Ненадолго. — уверенно произнёс Труслоу, — Ты же не дашь сукиному сыну Фальконеру одержать над собой верх?

— Не дам. — вздохнул Старбак, подозревая, что уже дал.

Он был чужаком в чужой земле, и его непримиримые враги обладали богатством и влиянием, неизмеримо превосходя его в могуществе.

— Возвращайся, капитан. — буркнул Труслоу, — А я до твоего возвращения пригляжу за ротой. Не забалуют.

— Тебе для этого не нужен я, сержант, — высказал Натаниэль давно выстраданное и думанное-передуманное, — И никогда не был нужен.

— Дурень. — грубовато одёрнул его Труслоу, — У меня нет твоих мозгов, и ты — дурень, капитан, если сам не смекнул такой простой штуки.

Звякнула цепь уздечки. Капитан Мерфи вёл сквозь дождь двух осёдланных лошадей.

— Попрощайся с ребятами. — напомнил капитану Труслоу, — и пообещай им, что вернёшься.