— Прекрасные слова. — одобрил Джеймс Старбак, кладя прокламацию обратно в стопку, только что отпечатанную на печатном станке, сопровождавшем штаб армии.

В своём восхищении прекрасными словами и благородными намерениями генерала Джеймс не был одинок.

Северные газеты могли звать МакКлеллана «юным Наполеоном», но для его солдат он оставался «Крошкой Маком», лучшим командиром в мире. Кому, как не «Крошке Маку», верили потомакцы, суждено одержать быструю победу, ведь именно «Крошка Мак» превратил рыхлую, ни к чему непригодную толпу оборванцев в идеально вымуштрованную и великолепно оснащённую Потомакскую армию, эффективнейшую и грознейшую из машин убийства, какие только знала американская (а то и мировая) история. Политические противники «Крошки Мака» могли до хрипоты горланить обидные куплетцы про то, что на Потомаке тишь да гладь, но его подчинённые не сомневались, что их генерал выбирает благоприятное время для решительного броска. И вот, наконец, час настал, и сотни винтов вспенили воду Потомака; сотни труб измарали дымом голубое весеннее небо. Первые суда двинулись вниз по реке под звуки маршей, салютуя флагами домику Джорджа Вашингтона на Маунт-Вернон.

— Им нужно больше, чем прекрасные слова. — пасмурно изрёк Аллан Пинкертон, обращаясь к Джеймсу.

Секретная служба генерала МакКлеллана расположились в особняке у причалов Александрии, дожидаясь, пока сам командующий погрузится на очередное судно, чтобы последовать за ним. На пристанях царила суматоха, на которую и взирали поутру Джеймс вместе с его начальником с веранды. Пинкертон ждал вестей. Сотрудники службы перелопачивали горы прибывающих с Юга данных. Каждый день приносил волну свидетельств от перебежчиков-южан и беглых рабов, груду переправленных контрабандой через Рапаханнок писем от сочувствующих делу Севера, но Пинкертон не особенно всем этим сведениям доверял. Он ждал вестей от Тимоти Вебстера, а, точнее, от таинственного друга Джеймса Старбака. А вестей всё не было. Немного утешало отсутствие дурных известий. Южные газеты не трезвонили об арестах высокопоставленных офицеров-изменников, но молчание Вебстера тревожило Пинкертона.

— Генералу нужны от нас самые точные и последние разведданные. — повторил Джеймсу в который раз Пинкертон.

Он никогда не называл МакКлеллана ни «юным Наполеоном», ни «Крошкой Маком». Только «генералом».

— Всё указывает на слабость укреплений полуострова. Можно смело докладывать генералу. — успокаивающе сказал Джеймс, сидя за раскладным столом у перил.

— Не уверен. — отрывисто бросил Пинкертон, поворачиваясь на стук копыт.

Всадник проехал мимо, и глава секретной службы разочарованно сгорбился:

— Южане хотят, чтобы мы верили в слабость их обороны там, но я ничему не верю, пока не получу окончательного подтверждения от нашего друга. Ничему!

Адам уже прислал через Тимоти Вебстера одну весточку, до изумления подробную. Исключая артиллерию, писал Адам, противостоящая форту Монро оборона держится на честном слове. Генерал-майор Магрудер располагает сведёнными в четыре бригады двадцатью батальонами неполной численности, то есть десятью тысячами штыков. Большую часть солдат генерал сосредоточил в земляных фортах Малберри-Айленда южнее полуострова и севернее, под Йорктауном.