— Я все понял, миледи. Позволю себе заметить, что это лучшее решение.

Конечно, неловко, что она не попрощается с Гудекерами. Но, что бы там ни сказал Питер, сейчас Харриет была просто не в состоянии выслушивать охи и вздохи миссис Гудекер и отвечать на ее вопросы. Когда Бантер вернулся, она пробежала глазами сердечное письмо, в котором миссис Гудекер сообщала, что с радостью поможет им всем, чем только сможет. Бантер также сообщил, что у викария была мисс Твиттертон, и Харриет возблагодарила небеса, что не отправилась туда сама.

Миссис Руддл куда-то исчезла. Они с Бертом, скорее всего, пили шестичасовой чай в окружении миссис Ходж и соседей. Естественно, она была там гвоздем программы. Единственным, кто сказал им последнее «прости», оказался Пуффетт. Он не стал им мешать, но, когда машина проезжала мимо одного из соседних домов, встал с маленькой скамеечки у ворот и помахал им рукой. Питер остановил машину.

— Вот, — сказал Пуффетт, — хотел пожелать вам удачи, милорд и миледи. Надеюсь, что скоро мы с вами опять увидимся. Все получилось, конечно, не так, как вы рассчитывали. Но было бы очень жаль, если бы из-за этого у вас остались плохие воспоминания о Пэгглхэме. А если вы еще раз захотите почистить трубы, или будут еще какие-нибудь работы по печной или строительной части, я всегда к вашим услугам. Вы только скажите.

Харриет от всей души его поблагодарила.

— У меня одна просьба, — сказал Питер. — В Лопсли в старой церкви мы видели солнечные часы. И обнаружили, что там одна из наших печных труб. Я собираюсь послать письмо сквайру и предложить выгодный обмен. Он возвращает нам нашу трубу, а мы дарим ему новые часы. Могу ли я написать, что этим делом здесь займетесь вы?

— С радостью, милорд.

— А если вам удастся узнать, где остальные трубы, сообщите мне, пожалуйста.

Пуффетт пообещал. Они пожали друг другу руки, и Питер включил зажигание. Пуффетт смотрел им вслед и энергично махал шляпой, пока машина не скрылась за поворотом.

Некоторое время они ехали в полном молчании. Потом Питер сказал:

— Я знаю неплохого архитектора, который мог бы привести ванную в порядок. Его зовут Фиппс. Он порядочный жулик, но у него есть чувство стиля. Фиппс строил церковь в нашем поместье лет тринадцать назад. Мы с ним подружились, когда он нашел труп в собственной ванной. Нужно с ним связаться.

— Неплохая рекомендация… Похоже, Пуффетт был неправ, когда говорил, что ты разлюбил Тэлбойз? Я боялась, что ты постараешься от него избавиться.

— Пока я жив, — сказал он, — туда не ступит ничья нога, кроме твоей и моей.

Она была счастлива. К обеду они уже были в Лондоне.

Сэр Аймпи Биггс смог освободиться только к полуночи. Поэтому сам собой решился вопрос, куда девать Харриет: не нужно было беспокоить подругу или мчаться в Дэнвер одной. После обеда Питер просто сказал:

— К матери ехать, наверное, уже поздно.

Они сходили в кино, посмотрели новости, Микки Мауса и чрезвычайно познавательный фильм о металлургической промышленности.

Сэр Аймпи весело поздоровался с Харриет, обнял Питера, как давнего близкого друга, и от всей души поздравил их обоих с законным браком.

— Итак, — сказал сэр Биггс, — вы хотите, чтобы я на вас немного поработал. Это касается дела в Хартфордшире, насколько я понимаю?

— Да, и я заранее предупреждаю, что дело не очень хорошее.

— Ничего страшного. Мне уже приходилось защищать абсолютно безнадежных обвиняемых.