— А если бы Ноукс вошел в гостиную раньше? С шести двадцати до девяти часов?

— Это был, конечно, риск. Но старик был точен, как часы. Он ужинал в семь тридцать. Солнце село в шесть тридцать восемь. Окна в гостиной узкие, поэтому там в это время уже темно. После семи Ноукс уже вряд ли что-то смог бы заметить. Но, в Конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

— У него, наверное, было ужасное утро, когда вдруг явились вы, — сказал сэр Аймпи. — Для него это было полнейшей неожиданностью. Он, наверное, даже не попытался замести следы.

— Попытался, — сказала Харриет. — Когда вывозили мебель, он постоянно вертелся вокруг гостиной. И один раз совершенно определенно постарался выманить меня из комнаты: сказал, что нужно было проверить банки и бутылки. А один раз я все-таки выходила и потом встретила его перед дверью гостиной.

— Понятно, — сказал сэр Аймпи. — И вы готовы подтвердить все это под присягой? Вы не оставляете мне никаких шансов. Если бы ты меня хоть капельку любил, Питер, ты никогда не женился бы на такой умной женщине.

— Боюсь, что в этом я законченный эгоист. Но ты возьмешься за это дело, Бигги?

— Только ради тебя. И с удовольствием устрою тебе перекрестный допрос. Если придумаешь какой-нибудь особенно мерзкий вопрос, дай мне знать. А теперь я должен идти. Я старею, мои дорогие, и мне давно пора спать.

— Дело сделано, — сказал Питер. Они стояли на тротуаре, дрожа от холода. Было около трех часов утра, и на улице было прохладно.

— И что теперь? Пойдем искать гостиницу?

Что она могла ответить? Он выглядел одновременно усталым и бодрым. Он был в таком состоянии, что любой ответ был бы неправильным. Харриет рискнула и выстрелила наугад:

— А до Дэнвера сколько миль?

— Примерно девяносто. Даже девяносто пять. Ты хочешь поехать туда? Мы могли бы взять машину и через полчаса уже выехали бы из Лондона. Я обещал тебе не ездить быстро, да и тебе нужно хоть немного поспать.

О чудо! Харриет попала в цель. Она сказала:

— Так и сделаем.

Они поймали такси. Питер дал адрес гаража, где стояла их машина, и они помчались по спящим улицам.

— А где Бантер?

— Я отправил его поездом с письмом, что мы, возможно, немного задержимся.

— Твоя мать рассердится?

— Ну что ты! Она знает меня сорок пять лет.

Глава XXII Дэнверские графы: сила и честь

«А мораль этой истории такова», — сказала графиня…

Опять Главная северная дорога. Миля за милей, мимо Хэтфилда, Стивенджа, Бэлдока, Бигглсвейда, на северо-восток к Хартфордширской границе. Та же самая дорога, по которой они ехали четыре дня назад. Бантер тогда сидел на заднем сиденье и тихо молился за две с половиной дюжины бутылок портвейна, заботливо упакованных в дорожном погребке. Харриет засыпала. Вдруг прикосновение руки Питера: «Вот поворот на Пэгфорд…» Хантингдон, Четтерис, Марч — все дальше на северо-восток. Северный ветер с моря все сильнее, и далеко на востоке серая полоска начинающегося нового дня.

— Где мы сейчас?

— Подъезжаем к Даунхэму. Только что проехали Дэнвер. До поместья еще пятнадцать миль.

Машина пронеслась по узким улочкам маленького городка. И дальше на северо-восток…

— Который час?

— Около шести. Я еду не больше тридцати пяти.

Начались болота и густые леса. Когда встало солнце, они подъехали к маленькой деревушке.