Изменить размер шрифта - +

Начались болота и густые леса. Когда встало солнце, они подъехали к маленькой деревушке. Часы на Церковной колокольне пробили четверть.

— Графское поместье, — сказал Питер. Он осторожно вел машину по узким улочкам. В окнах уже горел свет, люди собирались на работу. Из одного дома вышел мужчина, увидел машину и приподнял шляпу. Питер кивнул. Они выехали из деревни и ехали теперь вдоль низкой широкой стены, из-за которой виднелись верхушки старых деревьев.

— Дом с другой стороны, — сказал Питер, — но через парк быстрее. — Они свернули к высоким воротам и подъехали к маленькой сторожке. В неярком утреннем свете Харриет разглядела огромных каменных львов со щитами. Питер посигналил. Из сторожки выбежал заспанный мужчина без пиджака и открыл ворота.

— Доброе утро, Дженкинс, — поздоровался Питер и остановил машину. — Извини, что разбудили тебя так рано.

— Ну, что вы, милорд, — сторож повернулся и крикнул: — Мать! Приехал его сиятельство! — Сторож держался свободно, как человек, прослуживший здесь уже не один десяток лет. — Мы всегда ждем вас. А это молодая графиня?

— В самую точку, Дженкинс.

В дверях появилась женщина. Она куталась в большую шаль и непрерывно кланялась. Харриет поздоровалась с обоими.

— Вы везете молодую жену не той дорогой, милорд, — с упреком сказал Дженкинс. — Мы собирались звонить в колокола и готовились к торжественной встрече.

— Я знаю, Дженкинс, — ответил Питер. — Но я с самого детства был вредным мальчишкой. Кстати, а как твои ребята?

— Прекрасно, милорд, спасибо. На прошлой неделе Билл получил нашивки сержанта.

— В добрый час, — улыбаясь, сказал Питер. Они сели в машину и поехали вдоль тенистой буковой аллеи.

— До твоего дома еще, наверное, целая миля? — спросила Харриет.

— Почти.

— А в парке живут олени?

— Живут.

— А на террасе бродят павлины?

— Боюсь, что так. И все прочие сказочные глупости.

В конце аллеи показался огромный серый дом. Первые лучи солнца осветили строгий греческий фасад с высокими башнями и массивными трубами.

— Он не такой уж старый, — будто извиняясь, пояснил Питер. Они обогнули дом слева. — Времен королевы Елизаветы, не раньше. Центральная башня не сохранилась, крепостной ров тоже. Крепость пала много лет назад. Надо сказать, к нашему большому счастью. Но кое-что с тех времен уцелело. Весь дом выдержан в строгом елизаветинском стиле.

 

Невыспавшаяся Харриет с трудом поднималась по елизаветинской лестнице мимо высоких лакеев в ливреях. Неожиданно она услышала радостный крик и легкий стук каблучков. Лакей посторонился, и навстречу выбежала графиня в розовом пеньюаре с крайне недовольным Озирисом на плече.

— Дорогие мои, как я рада вас видеть! Мортон, пойди немедленно разбуди Фрэнклин и пошли ее в комнату ее сиятельства. Вы, наверное, ужасно устали и проголодались. Как ужасно все получилось с тем молодым человеком! Дорогой, у тебя ледяные руки! Неужели Питер сто миль просидел за рулем? В такое ужасное, холодное утро! Мортон, бестолковый ты человек, разве ты не видишь, что Озирис впился мне в плечо? Убери его отсюда. Вы будете жить в Гобеленовой комнате. Она самая теплая. Боже мой! Мне кажется, я вас уже тысячу лет не видела. Мортон, прикажи немедленно подать наверх завтрак. А вот что тебе, Питер, сейчас нужно, так это горячая ванна!

— Ванна, — мечтательно сказал Питер. — Горячая ванна. Это замечательно!

Они прошли через большой зал с темными портретами на стенах, старинной мебелью и огромным роскошным ковром на полу.

Быстрый переход