* * *

В Америке это началось с профсоюзов. Эти объединения рабочего класса, утратившие влияние за последние годы, были, в определённом смысле, самыми консервативными организациями в стране. Это объяснялось простой причиной. Потеряв часть влияния, они теперь стремились сохранить ту власть, которая у них ещё осталась. С этой целью они противились всяческим переменам, которые угрожали малейшим правам самых незаметных членов профсоюзов.

Они всегда ненавидели Китай, потому что китайские рабочие получали за один день меньше, чем зарабатывали за утренний перерыв на кофе члены американского профсоюза рабочих автомобильных заводов. Это склоняло игровое поле в пользу азиатов, с чем никак не могла примириться АФТ‑КПП (Американская федерация труда – Конгресс производственных профсоюзов).

К счастью, правительство приняло решение, что боссы этих низкооплачиваемых рабочих не соблюдают прав человека. Теперь бороться с ними стало проще.

Одним из достоинств американских профсоюзов является их хорошая организация, и поэтому каждый член Конгресса начал получать телефонные звонки. Большинство звонков принимали помощники конгрессменов, но руководители профсоюзов из тех штатов или округов, которые избирали своих представителей в Конгресс, обычно находили способ обойти помощников и секретарей, и люди говорили с самими конгрессменами, независимо от того, какую позицию занимали выборные представители народа. Профсоюзные деятели обращали их внимание на варварские действия этого безбожного государства, которому также, между прочим, наплевать на американских рабочих. Вдобавок оно, из‑за своего несправедливого отношения к проблемам труда, лишает американцев рабочих мест и выбрасывает их на улицу. В каждом телефонном разговоре упоминалось пассивное сальдо Америки, что заставило бы членов Конгресса задуматься, а не является ли это хорошо организованной телефонной кампанией (которой она являлась), если бы они потрудились сравнить записи телефонных разговоров друг с другом (об этом они не подумали).

Во второй половине дня начались демонстрации, и хотя они были такими же стихийными, как в Китайской Народной Республике, их подробно освещали местные и национальные средства массовой информации, потому что туда можно было послать команды с телевизионными камерами, да и сами репортёры тоже принадлежали к профсоюзам.

Вслед за телефонными звонками и одновременно с телевизионным освещением демонстраций хлынул поток писем, как по обычной, так и по электронной почте. Все они подсчитывались и регистрировались.

Некоторые конгрессмены звонили в Белый дом, давая знать президенту, что происходит на Капитолийском холме. Информация об этом поступала в офис Арнольда ван Дамма, персонал которого тщательно подсчитывал количество звонков, регистрировал абонентов и уровень их гнева, который был, как правило, весьма высоким.

В дополнение ко всему поступали уведомления от религиозных сообществ, практически каждое из которых чувствовало себя оскорблённым.

Ещё одно неожиданное событие этого дня не имело отношения ни к звонкам, ни к письмам, адресованным кому‑нибудь из членов правительства. Все китайские промышленники, обитающие на острове Тайвань, имели в Америке своих лоббистов или агентства по связи с общественностью. У одного из них появилась идея, распространившаяся со скоростью зажжённого в ружейном патроне пороха. К полудню три разные типографии уже печатали самоклеящиеся стакеры с флагом Республики Китай и надписью: Мы хорошие парни. На следующее утро клерки предприятий, занимающихся розничной торговлей по всей Америке, прикрепляли их к товарам, произведённым на Тайване. Средства массовой информации узнали об этом ещё до того, как начался этот процесс, и, таким образом, помогли промышленникам Республики Китай на Тайване. С их помощью общественность узнала о кампании Тайваня «Они – это не мы» ещё до того, как она развернулась в полном объёме.

В результате американский народ заново познакомился с тем, что в мире действительно существует две страны под названием Китай и что одна из них убила священников, а затем избила и разогнала христиан, собравшихся прочесть несколько молитв на улице перед домом покойного пастора.