* * *

– Почему они прекратили стрелять? – спросил Команов. Он видел, что несколько снарядов разорвались среди китайской пехоты, покидающей свои надувные лодки на русской стороне Амура. Однако вой снарядов, пролетающих над головой в южном направлении, стих всего через несколько минут. – Полк, это Пять Шесть Альфа. Почему прекратился огонь нашей артиллерии?

– Наши орудия попали под контрбатарейный огонь китайцев. Сейчас они пытаются снова начать обстрел, – послышался оптимистический ответ. – Каково положение у вас?

– Бункер Пять Ноль попал под обстрел, но почти не пострадал. Китайцы обстреливают главным образом обратную сторону южного хребта. – Именно там находились фальшивые бункеры, и они выполняли свою пассивную миссию. Эта оборонительная линия была построена наперекор русской доктрине, потому что её строители знали, что книги читают самые разные люди. Бункер Команова прикрывал небольшую седловину между двумя холмами, по которой ожидалось движение танков. Если китайцы пойдут на север большими силами, если это не пробный манёвр, направленный на расширение их границ – они уже делали это однажды в конце 1960‑х годов, – то именно здесь был наиболее удобный путь наступления. Карты и местность говорили об этом.

– Хорошо, лейтенант, теперь слушайте: не демаскируйте свою позицию без крайней необходимости. Дайте им подойти поближе, прежде чем откроете огонь. Как можно ближе. – Это означало, знал Команов, примерно сотню метров. Для пехоты у него были два тяжёлых пулемёта. Но он хотел расстреливать танки. Именно для этого было приспособлено его главное орудие.

– Мы можем рассчитывать на дальнейшую артиллерийскую поддержку? – спросил он командира полка.

– Я сообщу вам. Передавайте нам информацию о целях.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

* * *

Воздушная война началась, когда первые китайские истребители пересекли Амур. Их ожидали четыре русских истребителя‑перехватчика, и это тоже были Су‑27. Самолёты обеих сторон были изготовлены на одних и тех же заводах, однако китайские пилоты налетали в три раза больше времени, чем обороняющиеся русские, которых к тому же они превосходили количественно в восемь раз – восемь китайских истребителей на один русский.

Зато русские истребители имели поддержку со стороны Е‑ЗВ «Сентри» АВАКС ВВС США, который направлял их на перехват китайских машин. Обе группы самолётов летели с выключенными поисковыми радиолокаторами. Китайцы не знали, что им противостоит. Русские пилоты знали.

– Чёрный Сокол Десять, это Орёл Семь. Советую повернуть на новый курс два‑семь‑ноль. Я постараюсь навести вас на китайцев с направления в семь часов. Это поможет вам избежать радиолокационного наблюдения китайских лётчиков.

– Понял, Орёл, меняем курс на два‑семь‑ноль. – Ведущий русского звена растянул свои самолёты и продолжал лететь по новому курсу, то и дело поглядывая налево.

– О'кей, Чёрный Ястреб Десять, пока хорошо. Ваши цели теперь на направлении девять часов от вас, расстояние тридцать километров. Поверните теперь налево на новый курс один‑восемь‑ноль.

– Поворачиваю налево, – отозвался русский майор. – Мы попытаемся начать атаку «Фокс‑Два», – сообщил он. Майор был знаком с американской терминологией. Это означало запуск ракет с инфракрасными поисковыми боеголовками, которые не требуют применения радиолокатора и, таким образом, не смогут предупредить жертву, что в неё направлена ракета.

– Понял тебя, Сокол.

– А этот парень совсем не глуп, – заметил диспетчер своему командиру.

– Вот так ты и остаёшься живым в этой мясорубке, – сказал подполковник молодому лейтенанту.