– Я капитан Федор Ильич Александров. А вы, думаю, Пётр Петрович Гоголь.

Кивок и улыбка.

– Вам нравятся мои шкуры, товарищ капитан?

– Я не видел раньше ничего подобного. Мы должны забрать их с собой.

– Забрать? Забрать куда? Я не собираюсь уезжать отсюда, – ответил Пётр Петрович.

– Товарищ Гоголь, мне дан приказ – увезти вас отсюда. Этот приказ поступил из штаба Дальневосточного округа, и потому его нужно выполнить.

– Никакой китаеза не сможет прогнать меня с моей земли! – прогремел его голос.

– Нет, товарищ Гоголь, но солдаты русской армии не оставят вас здесь умирать. Скажите, это та самая винтовка, из которой вы убивали немцев?

– Да, многих, многих немцев, – подтвердил Гоголь.

– Тогда поехали с нами, и вы сможете убить немало жёлтых оккупантов.

– Да кто вы такой?

– Командир разведывательной роты 265‑й мотострелковой дивизии. Мы следили за китайцами в течение четырех долгих дней, а теперь собираемся дать им настоящий бой. Присоединяйтесь к нам, Пётр Петрович. Вы, наверно, сможете научить нас многим вещам, которые нам нужно знать. – Высокий молодой капитан говорил разумным голосом, не скрывая уважения к старому воину, которого тот заслуживал. Слова капитана убедили Гоголя.

– Вы обещаете мне, что я сделаю хоть один выстрел?

– Даю вам слово русского офицера, Пётр Петрович, – ответил Александров, кивнув головой.

– Тогда я поеду с вами. – Гоголь был уже одет по‑походному – печь в хижине давно погасла. Он повесил на плечо старую снайперскую винтовку и сумку, в которой хранилось сорок патронов – он никогда не выходил из хижины, взяв больше сорока, – и пошёл к двери. – Помогите мне с моими волками, юноша.

– С удовольствием, дедушка. – И тут Александров обнаружил, какие тяжёлые эти волчьи шкуры. Но они с Буйковым сумели забросить их внутрь своего разведочного бронетранспортёра, и водитель повёл машину прочь от избы старого охотника.

– Где они?

– Примерно в десяти километрах отсюда. Мы были в визуальном контакте с ними в течение нескольких дней, но затем нам пришлось отступить.

– Почему?

– Чтобы спасти тебя, старик, – засмеялся Буйков. – Тебя и эти шкуры. Они слишком ценные, чтобы украшать тела китайских проституток!

– Я думаю, дядя Петя, правда, я не уверен в этом, – сказал капитан, – но я думаю, что настало время показать нашим китайским гостям настоящее русское гостеприимство.

– Капитан, смотрите! – воскликнул водитель.

Александров поднял голову и выглянул из башенного люка. Впереди стоял генерал и махал рукой, призывая его двигаться побыстрее. Через три минуты бронетранспортёр остановился рядом с ним.

– Вы Александров?

– Так точно, товарищ генерал! – ответил молодой капитан.

– Я генерал Синявский. Вы все сделали хорошо, мой мальчик. Спускайся сюда и поговори со мной, – приказал он грубым голосом, в котором, однако, звучала доброта.

Александров только один раз видел своего командира дивизии, да и то издалека.

Генерал не был крупным мужчиной, но вы вряд ли захотели бы встретиться с ним в рукопашной схватке внутри маленькой комнаты. Он жевал сигару, которая, по‑видимому, погасла несколько часов назад, и его глаза сверкали.

– Кто это? – потребовал Синявский. Затем выражение его лица изменилось. – А, вы и есть знаменитый Пётр Петрович?

– Старший сержант Гоголь из Железной дивизии, – ответил старик с поразительным чувством собственного достоинства.