|
- Будьте добры, отошлите письменный отчет инспектору Лоньону, который ведет расследование по этому делу. В ответ Гастин-Ренетт, в точности как и доктор Поль, воскликнул: - Инспектору Недотепе? Мадам Мегрэ вздохнула: - Уходишь?.. Зонтик хоть возьми... Он действительно ушел, но отправился вовсе не туда, куда ему хотелось бы. А все из-за этой скотины инспектора и из-за его невезучести. Если б он мог слушать только себя, то направил бы такси на угол улиц Коленкур и Ламарк. Что он стал бы там делать? Да ничего особенного. Просто подышал бы воздухом этой улицы, обнюхал бы все углы, зашел бы в местные бистро и послушал бы, о чем судачат люди, со времени выхода утренних газет наверняка уже посвященные в курс дела. Уходя из дому, Голдфингер сообщил, что у него встреча где-то поблизости. Если он покончил с собой, то про встречу мог просто сочинить. Но откуда в таком случае взялся глушитель? Как совместить наличие данного приспособления, которым пользуются крайне редко и которое вдобавок ко всему не так-то легко раздобыть, со звуком выстрела, заставившего едва ли не подпрыгнуть телефонный аппарат Центрального полицейского участка? Если у торговца бриллиантами действительно было назначено свидание... Обычно свидания не назначают прямо на улице, да еще в десять часов вечера, да еще под проливным дождем. Скорее уж в кафе или в баре... Но с той минуты, как торговец бриллиантами вышел из дому, он ничего не ел и не пил, даже стакана минеральной воды. Мегрэ очень хотелось проделать тот же самый путь, вплоть до столбика связи с полицией. Нет! Что-то не клеилось. Он чувствовал это с самого начала. Да, такому человеку, как Стан-Убийца, вполне могла прийти в голову мысль обложить последними словами полицию, поиздеваться напоследок, прежде чем пустить себе пулю в лоб. Но не этой мокрой курице Голдфингеру! Мегрэ сел в автобус и, оставшись стоять на площадке, предался рассеянному созерцанию утреннего Парижа. Струи дождя колотили по старым машинам, а люди вокруг сновали, словно муравьи, торопясь кто на службу, кто по магазинам. ...Не может одна и та же идея вдохновить двух разных людей с интервалом в полгода... Особенно если речь идет о такой причудливой идее, как попытка предупредить полицию, чтобы превратить ее в своеобразного свидетеля на расстоянии собственного самоубийства... ...Можно повторить что-то... Нельзя это что-то изобрести дважды... Это так же верно, как и то, что если кто-нибудь пожелает свести счеты с жизнью, бросившись вниз с четвертого яруса Эйфелевой башни, а газеты проявят неосторожность и напишут об этом, то вскоре начнется целая эпидемия аналогичных самоубийств: в ближайшие месяцы человек пятнадцать, а то и двадцать спрыгнут с той же самой башни и тоже с четвертого яруса. Да, но в последнее время не было никаких разговоров о Стане... Разве что в самом полицейском управлении... Вот это-то и терзало Мегрэ с того самого мига, когда он попрощался с Даниэлем и отправился на улицу Коленкур. - Господин комиссар, вам звонили из "Клариджа"... Два его инспектора. Мошенник - его кличка была Коммодор - только что позвонил, чтобы ему принесли завтрак. - Мы пошли, патрон? - Ступайте, детки... В душе он посылал своего международного мошенника ко всем чертям и мысленно туда же готов был отправить Лоньона. - Алло! Это вы, господин комиссар?.. Говорит Лоньон. |
