|
Не знаете ли вы, имел ли он обыкновение принимать гостей по вечерам? - Нет, не имел. Выйдя в отставку, он стал педантичен и вел практически неизменный образ жизни. Я могу показать его письма за последние годы... Вы убедитесь, что первые фразы часто повторяются: "Добрый день, Изи. Как обычно, приветствую вас; начинается новый день, и я начинаю свое рутинное, однообразное кружение..." Дни его были расписаны по часам, там не было места чему-то непредвиденному. Разве если я получу письмо с вечерней почтой... Но нет! Ведь их отправляла Жакетта, по утрам, когда ходила покупать круассаны. Если бы она сегодня опустила письмо в почтовый ящик, то сказала бы мне по телефону... - Что вы о ней думаете? - Она была очень предана нам, Арману и мне. Когда он в Швейцарии сломал себе руку, она писала мне под его диктовку, а когда, позже, ему сделали операцию, она каждый день писала мне, сообщая о его самочувствии. - Вам не кажется, что она ревновала? Она вновь улыбнулась; Мегрэ никак не мог привыкнуть к этой улыбке. Он ожидал увидеть более или менее бурные проявления горя, и это безмятежное спокойствие не переставало изумлять его. Будто бы смерть в этом мире значила меньше, чем в других местах: Изабель словно освоилась с ней и без страха смотрела в лицо естественному ходу земного существования. - Да, она ревновала - так собака ревнует своего хозяина. Он не решался задать некоторые вопросы, поднять некоторые темы - и принцесса сама вытаскивала их на свет Божий с обезоруживающей простотой. - Если когда-то раньше она и ревновала как-то иначе, то к его любовницам, не ко мне. - Вы полагаете, она тоже была его любовницей? - Разумеется, была. - Он вам об этом писал? - Он ничего от меня не скрывал, даже тех постыдных вещей, какие мужчины обычно не поверяют своим женам. Вот что он писал мне, например, несколько лет тому назад: "Жакетта сегодня нервничает. Нужно бы вечерком доставить ей удовольствие..." - Ее, казалось, забавляло изумление Мегрэ. - Вас это удивляет? Но ведь это так естественно! - И вы тоже не ревновали? - К подобным вещам - нет. Я боялась только одного: что он встретит женщину, способную занять мое место в его помыслах. Но рассказывайте дальше, комиссар. Значит, об этом посетителе ничего не известно? - Известно лишь то, что он стрелял из оружия крупного калибра; возможно, из автоматического пистолета калибра 7,65. - Куда попала пуля? - В голову. Судебный врач утверждает, что смерть наступила мгновенно. Тело сползло с кресла на ковер. И тут убийца выстрелил еще три раза. - Но зачем, если Арман был уже мертв? - Мы этого не знаем. Был ли убийца вне себя? Может, приступ ярости лишил его хладнокровия? Пока трудно ответить на этот вопрос. На суде убийцу часто обвиняют в особой жестокости, если он, например, в неистовстве нанес жертве множество ударов ножом. Но, судя по моему опыту и по опыту моих коллег, так поступают прежде всего очень робкие люди, - может быть, даже, хотя я и не осмеливаюсь это сказать, люди чувствительные. Их охватывает паника, они не могут видеть страданий жертвы и теряют голову... - Вы думаете, нечто подобное произошло и здесь? - Возможно, речь идет о мести, о ненависти, копившейся годами, - но такое встречается реже. |
