|
Их охватывает паника, они не могут видеть страданий жертвы и теряют голову... - Вы думаете, нечто подобное произошло и здесь? - Возможно, речь идет о мести, о ненависти, копившейся годами, - но такое встречается реже. Он начинал чувствовать себя свободно с этой старой дамой, которая без страха говорила обо всем и выслушивала любые вести. - Потом, такой версии противоречит тот факт, что убийца тотчас же подумал о том, чтобы подобрать гильзы. По всей видимости, они были разбросаны по всей комнате, на порядочном расстоянии друг от друга. Он не забыл ни одной, к тому же нигде не оставил отпечатков пальцев. Я спрашиваю себя вот о чем, особенно после того, как вы рассказали мне о своих отношениях с Жакеттой. Утром, обнаружив труп, она и не подумала позвонить вам и отправилась не в комиссариат полиции, а в министерство иностранных дел. - Думаю, я в состоянии это объяснить. После смерти моего мужа телефон звонил не переставая. Едва знакомые люди осведомлялись о дне похорон или выражали соболезнования. Мой сын пришел в ярость и решил отключить телефон. - Значит, можно предположить, что Жакетта пыталась связаться с вами? - Весьма вероятно. И если она не пришла сама сообщить мне новость, то лишь потому, что, как ей казалось, в день похорон меня будет трудно застать одну. - Знаете ли вы врагов графа де Сент-Илера? - Ни единого. - Писал ли он вам что-нибудь о своем племяннике? - Вы встречались с Аленом? - Сегодня утром. - Что он сказал? - Ничего. Он направился к месье Обонне. Оглашение завещания состоится завтра, нотариус свяжется с вами, ибо ваше присутствие обязательно. - Я знаю. - Вам известны условия завещания? - Арман хотел оставить мне мебель и личные вещи, - таким образом, если он уйдет раньше меня, у меня сохранилось бы ощущение, будто я была его женой. - Вы примете это наследство? - Но ведь такова его воля, не так ли? И моя тоже. Если бы он не умер, то по окончании траура я стала бы графиней де Сент-Илер. Мы давно уже решили это. - Ваш муж знал об этих планах? - Ну конечно. - А ваш сын и невестка? - Не только они, но и все наши друзья. Повторяю: нам нечего было скрывать. Теперь я буду вынуждена, из-за имени, которое я продолжаю носить, оставаться в этом огромном доме, вместо того чтобы исполнить давнюю мечту и переехать на улицу Сен-Доминик. Но я воссоздам квартиру Армана здесь. Мне недолго осталось жить, но и этот короткий срок я проведу в привычной ему обстановке - так, словно бы я была его вдовой. Вы понимаете? Что-то во всем этом раздражало Мегрэ. И все же он был пленен этой необычной женщиной - таких ему до сих пор не приходилось встречать. Привлекала и легенда, которую они с Сент-Илером создали и в которой жили. На первый взгляд легенда эта была такой же нелепой, как и детские сказки или назидательные истории в книгах. Но здесь, рядом с этой женщиной, Мегрэ с удивлением осознал, что верит всему. Он смотрел на все их глазами, разделял их чувства - точно так же в монастыре тетушки он, преисполнившись благочестия, ходил на цыпочках и говорил вполголоса. Но внезапно он взглянул на свою собеседницу другими глазами, глазами человека с набережной Орфевр, и его охватило возмущение. |
