|
Забавно: ведь он видел его всего несколько секунд. Внезапно комиссар понял, что Мора произвел на него большое впечатление. Мегрэ снова представил себе его - невысокого, худого, одетого с преувеличенной корректностью. Лицо ничем не примечательное. Что же тогда так поражает в нем? Это заинтриговало Мегрэ. Он напряг память, постарался припомнить малейшие подробности поведения этого человечка, сухощавого и нервного. И вдруг Мегрэ вспомнил его первый взгляд, когда Мора приоткрыл дверь в гостиную, не подозревая, что за ним наблюдают. У Маленького Джона были холодные глаза! Мегрэ было бы крайне затруднительно объяснить, что он подразумевает под этими словами, но сам себя он понимал. Раза четыре в своей жизни он встречал людей с холодными глазами; такие глаза могут пристально смотреть на вас, и при этом между вами и обладателем их не возникает никакого человеческого контакта, вы не ощутите потребности, которую испытывает каждый человек, - потребности общения с себе подобным. Комиссар заговорил с ним о его сыне, которому он писал нежные письма, какие пишут разве что любимой женщине, а Маленький Джон смотрел на собеседника без малейшего интереса, как если бы глядел на стул или пятно на стене. - Вы не сердитесь, что я оставил вас так надолго? - Нет, потому что я, кажется, сделал открытие. - А-а! - Я открыл, что у Маленького Джона холодные глаза. Мегрэ ожидал, что его американский коллега снова улыбнется. Готов был встретить его улыбку почти агрессивно. Но у О'Брайена был серьезный вид. - Это скверно, - произнес он. Ответ прозвучал так, словно между ними состоялся долгий разговор. О'Брайен протянул коробку с табаком. - Благодарю, предпочитаю свой. Они раскурили трубки и опять замолчали. Кабинет был самый обыкновенный, почти голый. Только дым двух трубок придавал ему некое подобие уюта. - Думаю, что после богатого треволнениями путешествия вы устали и наверняка хотите спать. - А вы могли бы предложить провести время как-то иначе? - Господи, да просто-напросто night cap. Дословно: ночной колпак. Другими словами, последней стаканчик виски. Зачем он привел Мегрэ к себе в кабинет, а потом оставил на четверть часа? - Вам не кажется, что здесь довольно холодно? - Пойдемте куда вам будет угодно. - Я повезу вас к вам в гостиницу. Хотя нет, мне там показываться не стоит. Служащие, увидев меня, забеспокоятся. Я знаю один маленький бар... Еще один маленький бар с механическим проигрывателем в углу и шеренгой мужчин, опершихся на стойку; они пили с мрачным упорством, каждый сам по себе. - Выпейте виски перед тем как лечь. У виски еще то преимущество, что оно заставит поработать ваши почки. Кстати... Мегрэ понял, что О'Брайен подошел наконец к цели этой последней ночной прогулки. - Представляете, только что в коридоре я встретил коллегу. И как нарочно, он заговорил со мной о Маленьком Джоне. Заметьте, он никогда не имел с ним дела официально. Ни он, ни кто-нибудь другой из нас. Понимаете? Уверяю вас, уважение к свободе личности - великолепная вещь. Поняв это, вы сразу поймете Америку и американцев. Так вот. К нам приезжает иностранец, иммигрант. Вы, европейцы, либо возмущаетесь, либо смеетесь над нами, потому что мы предлагаем такому человеку ответить в письменном виде на кучу вопросов; мы спрашиваем его, например, не страдает ли он психическим расстройством, не прибыл ли в Соединенные Штаты с намерением покуситься на жизнь президента. |
