- Каким образом?
- Ведь арестовали же вы учителя.
- Вы думаете, что это он?
- Откуда мне знать?
- Разрешите задать ей вопрос, - вмешался Мегрэ, обращаясь к лейтенанту.
- Пожалуйста.
- Скажите, Тео, полицейский из мэрии, ладил с Леони Бирар?
Она задумалась.
- Как и все.
- Он знал, что она обещала не забыть вас в своем завещании?
- Я ему говорила про это.
- И как же он отнесся к этому?
Она не поняла его вопроса. Он снова повторил его:
- Что он ответил вам на ваши слова?
- Он сказал, что я должна попросить у нее бумагу.
- Вы так и сделали?
- Да.
- Когда?
- Давно.
- Она отказалась написать бумагу?
- Она сказала, что все в порядке.
- Что вы сделали, когда увидели ее мертвой?
- Я закричала.
- Сразу же?
- Как только увидела кровь. Я подумала сперва, что она в обмороке.
- Вы не лазили в ящики?
- В какие ящики?
Мегрэ кивнул лейтенанту, чтобы он кончал допрос.
Тот поднялся:
- Спасибо, Мария. Если вы мне понадобитесь, я позову вас.
- Она не написала бумагу? - спросила девушка, стоя у двери с ребенком на руках.
- До сих пор мы ничего не нашли.
Тогда, повернувшись к ним спиной, она пробормотала:
- Я так и знала, что она меня надует.
Они видели, как она прошла мимо окна, недовольно ворча себе под нос.
Глава 4
ПИСЬМА ПОЧТАЛЬОНШИ
Лейтенант улыбнулся, словно извиняясь:
- Вы же сами видите! Я делаю все, что могу.
И это действительно было так. Он вел расследование с еще большим рвением: ведь теперь у него был помощник, да еще из прославленной парижской сыскной полиции, которая представлялась ему крайне авторитетной инстанцией.
Сам он был как бы на особом положении. Он принадлежал к известной тулузской семье; по настоянию родителей он прошел курс обучения в политехническом институте и окончил его с более или менее хорошим аттестатом. Но вместо того, чтобы стать военным или инженером, он предпочел поступить в полицию и еще два года изучал право.
У него была красивая жена из хорошей семьи, и все считали, что это одна из самых приятных супружеских пар в Ла-Рошели.
Он делал вид, будто прекрасно себя чувствует в мрачноватой обстановке мэрии, куда никогда не заглядывало солнце и где, по сравнению с ярким светом на улице, было почти совсем темно.
- Не так-то просто узнать, что они думают, - заметил он, раскуривая новую сигару.
В углу комнаты, прямо у стены, стояли шесть карабинов 22-го калибра. Четыре из них были совершенно одинаковы, а один - старого образца, с резным прикладом.
- Думаю, что теперь они все тут, голубчики. Ну а если и остались еще где-нибудь, мои люди найдут их сегодня же.
Он взял с каминной полки картонную коробочку, похожую на коробку для пилюль, и вынул оттуда кусочек расплющенного свинца. |