|
Глава 4 Когда в номер постучали, Мегрэ, только что приведший себя в порядок, вытирал бритву. Было девять утра. Он проснулся еще в восемь, но - что с ним случалось редко - долго лежал в постели, разглядывая косые лучи солнца и прислушиваясь к городским шумам. - Войдите! - крикнул он, одним глотком допив кофе, стывший на дне чашки. В номере послышались шаги Филиппа. Потом он заглянул в ванную. - Доброе утро, малыш! - Доброе утро, дядя! Уже по голосу Мегрэ понял: дело плохо. Он застегнул рубашку и повернул голову к племяннику, у которого набрякли веки, а крылья носа опухли, как у заплаканного ребенка. - Что случилось? - Меня берут под стражу. Филипп произнес это таким тоном и с таким видом, с каким мог бы объявить: "Через пять минут меня расстреляют". Одновременно с этим заявлением он протянул дяде газету, где Мегрэ, продолжая одеваться, прочел: "Хотя инспектор Филипп Лауэр отрицает свою вину, следователь Гастамбид решил, кажется, взять его под стражу сегодня же утром". - "Эксельсиор" поместил мою фотографию на первой полосе, - трагически добавил Филипп. Дядя промолчал - говорить было, собственно, нечего. Со спущенными подтяжками, в шлепанцах, бывший комиссар расхаживал по залитому солнцем номеру, отыскивая трубку, табак и, наконец, спички. - Заходил утром на службу? - Нет, я прямо с улицы Дам. Пил кофе с рогаликом на бульваре Батиньоль и прочел газету. Утро было неповторимое. Воздух свежий, солнце яркое, парижская сутолока напряженная и бурная, как неистовый танец. Мегрэ приоткрыл окно, и комната запульсировала в унисон с набережными, между которыми, слепя глаза, медленно катилась сверкающая Сена. - Ну что ж, придется идти, мой мальчик. Что я могу тебе еще сказать? Ему вовсе не хотелось распускать нюни над участью этого мальчишки, променявшего тенистую долину в Вогезах на коридоры уголовной полиции. - Разумеется, там не то что дома - баловать не будут. Мать Филиппа приходилась сестрой г-же Мегрэ, и этим было все сказано. Дом у них был не дом, а форменный инкубатор. "Филипп вот-вот вернется... Филиппа надо покормить... Поглажены ли рубашки Филиппа?.." А разные лакомые блюда, кремы, домашние настойки! А веточки лаванды в бельевом шкафу! - У меня для вас еще кое-что, - сказал Филипп, когда дядя прилаживал на место пристежной воротничок. - Нынче ночью я побывал во "Флории". - Естественно. - Почему естественно? - Потому что я советовал тебе туда не ходить. Что ты еще учудил? - Ничего. Просто поболтал с этой девушкой, Фернандой. Да вы ее знаете. Она дала мне понять, что работает на вас и должна выполнить какое-то ваше задание в табачной лавочке на углу улицы Дуэ. Я тоже уходил и машинально увязался за нею: мне было как раз по дороге. Так вот, когда она вышла из "Табака", к ней прицепились инспектора из охраны нравственности и сунули ее в "воронок". - Держу пари, ты вмешался. Филипп потупился. - Что они тебе ответили? - Они, мол, знают, что делают. |
