|
- Сделанное всегда можно переделать. Сколько? Кажо задумался: он переваривал предложение. - Меня это не интересует, - отозвался он наконец. - Почему? - Потому что у меня нет причин, побуждающих заниматься этим молодым человеком. Он сам посадил себя в тюрьму. Я его не знаю. Время от времени Мегрэ останавливался перед каким-нибудь портретом или у окна, устремляя взгляд на улицу, где вокруг тележек зеленщиков толпились домохозяйки. - Скажем так, - кротко начал он, вновь раскуривая трубку. - Если мой племянник выходит из тюрьмы, у меня нет больше ни малейшего основания заниматься этим делом, как вы сами заметили, к полиции я теперь не принадлежу. Откровенно признаюсь вам, что с радостью уехал бы первым же поездом на Орлеан и через два часа уже сидел бы с удочкой в своей лодке. - Почему вы не пьете? Мегрэ налил себе полный стакан белого и одним духом опустошил его. - Что касается средств, которыми вы располагаете, - продолжал он, усаживаясь и кладя спички на край шляпы, - то у вас их предостаточно. На второй очной ставке Одна может оказаться не столь категоричен в своих показаниях и не опознать Филиппа с прежней уверенностью. Такое бывает сплошь и рядом. Кажо размышлял, и по его отсутствующему взгляду Мегрэ догадывался, что Нотариус вовсе или почти не слушает собеседника. Нет, сейчас он поглощен другой мыслью: "За каким чертом он приперся ко мне?" С этого момента цель Мегрэ свелась к одному - любой ценой помешать Кажо устремить взгляд на котелок и телефон. А также убедить его, будто он, Мегрэ, думает именно то, что говорит. На самом деле комиссар произносил пустые слова. Чтобы подстегнуть свое красноречие, он налил и выпил новый стакан. - Нравится? - Вино-то? Да, недурное... Я знаю, что вы мне ответите. Как только Филипп выйдет из-под огня, следствие возобновится, потому что правосудию не на кого станет валить вину. Кажо чуточку приподнял голову, интересуясь, что последует дальше. В тот же миг Мегрэ внезапно побагровел: в голове у него мелькнула новая мысль. Что произойдет, если сейчас Эжен, марселец, хозяин "Табака" или еще кто-нибудь позвонят Кажо на квартиру? Это возможно, даже вероятно. Вчера всю банду вытащили на набережную Орфевр, и ее члены, несомненно, испытывают известную тревогу. И разве Кажо не привык отдавать приказы и выслушивать доклады по телефону? Мегрэ положил котелок на бюро так, чтобы Нотариус не мог со своего места видеть аппарат. А без конца хватая коробок спичек, комиссар ухитрился подсунуть под трубку отпиленный им утром деревянный кусочек. Иными словами, связь отключена. На станции дежурит Люкас с двумя стенографами, которые и будут свидетелями. - Я понимаю: вам нужен виноватый, - вздохнул комиссар, вперившись в ковер. Что будет, если, к примеру, Эжен попробует позвонить и, не добившись ответа, встревожится и приедет сюда? Все придется начинать сначала. Вернее, невозможно станет и это, потому что Кажо будет отныне начеку. - Это не сложно, - продолжал он, стараясь, чтобы голос у него не дрогнул. - Достаточно подыскать парня примерно того же сложения, что мой племянник. Таких на Монмартре хватает. И среди них обязательно найдется один, которого вы не прочь бы спровадить на каторгу. Еще два-три подобных свидетеля, и дело сделано. Мегрэ стало так жарко, что он снял пальто и повесил его на спинку стула. |
