— Либо мы все устали и нервы сдают, либо я заразный, либо что-то в еде. Но нас не могут травить все, кто нам встречается — это глупость.

— Давай думать. Тебе кошмары снятся с тюрьмы. У тебя галлюцинации, а один раз ты во сне попытался меня убить, — сказала Эльстер, снова вытирая глаза.

— Ты один раз слышала голоса в Колыбели и тебе приснился кошмар сейчас. Но это может быть совпадением.

— Мне и раньше снились, но другие. Такие — в первый раз.

— И Зои вторую ночь подряд слушает Бена, но это тоже ничего не значит — девочка слаба рассудком и только что брата потеряла.

Эльстер притянула колени к подбородку и мрачно посмотрела на Зои.

— Мне все равно кажется, что это не совпадения. Помнишь, Бен в поезде тоже слышал голоса?

— Да. Но ему могло послышаться, в конце концов мы ехали в одном вагоне с Идущими. Там вообще тихо не бывало.

— Вот именно! Там разговаривали, пели песни, дрались и ругались постоянно. И тут он говорит: «Слышите? Голоса!»

Эльстер встала и нервно заходила по комнате.

— Что мы делали? Все, ты, я, Бен и Зои?

— Пили? — предположил Уолтер.

— Зои не пила, — возразила Эльстер.

— Но она в поезде и голосов не слышала.

— Бен достал запечатанную фабричную бутылку. И джин у него был фабричный. У «Пташек» много денег, но не настолько, чтобы лить отраву во все партии алкоголя, надеясь, что ты наглотаешься и меня прирежешь!

— Потише нельзя?! — раздался снизу раздраженный голос.

— Как по-вашему «лек михь»? — спросила она Уолтера.

— «Простите, сэр», — подсказал он.

— Зануда. Возьмите что-нибудь в рот, да поглубже, вам полезно! — громко посоветовала она полу.

— Если он придет с тобой разбираться — мне придется устроить драку, — лениво отозвался Уолтер, слушая приглушенные ругательства снизу. Сосед ответил на вопрос Эльстер и добавил несколько слов от себя.

— Тоже мне, новость, — фыркнула она, узнав слово «шлюха». Уолтер поморщился, но просить так не шутить не стал.

— Дурацкий у вас все-таки язык, даже это слово на кайзерстатском лучше звучит.

— Язык как язык, — слабо улыбнулся он.

— Да ты только послушай, что вы со словами делаете! У тебя такое имя красивое, «Вальтер»! А вы чего из него сотворили?

Она честно старалась обращаться к нему на альбионский манер, но иногда все же получалось «Волтер».

— «Уолтер», вроде несложно.

— «У-о-о-олтер». «У-о-о-о»! Да так собаки воют, когда жрать хотят. Или любиться.

В ее глазах застыло искреннее возмущение издевательством над языком. Он несколько секунд ошеломленно смотрел на нее, а потом не выдержал и рассмеялся, зажав рот рукой, чтобы не потревожить Зои.

Эльстер все-таки села рядом и положила голову ему на колени. Несколько минут они просто слушали, как возится разбуженный постоялец, как он затихает, и наступает тишина.

— Звала бы Вальтером тогда, чего мучаешься, — наконец прошептал он.

— Да ладно уж, привыкла. Ладно, давай с Колыбели.

— Давай. Мы прибыли в Колыбель и мне сделали операцию. Я спал спокойно пару дней, но все время видел и слышал Джека.

— Я не знала…

Уолтер рассказал, как очнулся во время операции и про то, как левой рукой чувствует его прикосновения.