Без предупреждения Шарлотта отвела ногу назад и ударила стену так сильно, как могла. Поскольку стена была каменной, это нанесло ей небольшое повреждение, хотя Шарлотта испустила тихий крик.

– О, мой Бог, – сказала Джессамин, вертя свой зонтик.

– Если я могу сделать предложение, – сказал Уилл. – В двадцати шагах позади нас, в комнате Совета, Бенедикт. Если ты желаешь вернуться туда и попробовать ударить его, я рекомендую, целиться повыше и немного левее…

– Шарлотта.

Глубокий хриплый голос был моментально узнаваемым. Шарлотта обернулась, ее карие глаза расширились. Это был Консул. Руны вышитые серебряной нитью на подоле и рукавах его мантии заблестели, когда он двинулся вперед к маленькой группе из Института, пристально смотря на Шарлотту. Она, опираясь одной рукой на стену, не двигалась.

– Шарлотта, – сказал снова Консул Вэйланд, – ты знаешь, что твой отец всегда говорил о потери тобой самообладания.

– Он говорил это. Он так же говорил, что у него должен был быть сын, – горько ответила Шарлотта. – Если бы у него был – если бы я была бы мужчиной – вы бы обращались со мной так же, как вы только что это сделали?

Генри положил руку на плечо жены, шепча что-то, но она стряхнула ее. Ее карие оскорбленные глаза смотрели на Консула.

– И как я с тобой только что обращался? – спросил он.

– Как будто я ребенок, маленькая девочка, которой нужно устроить встрепку.

– Шарлотта, я один из тех, кто назначил тебя главой Института и Анклава. – Голос Консула звучал сердито. – Я сделал это не только, потому, что я любил Грэнвиля Фэирчайлда и знал, что он хотел, чтобы его дочь добилась успеха, но потому что я думаю, что ты сможешь выполнить эту работу хорошо.

– Вы так же назначили Генри, – сказала она. – И вы даже сказали нам, когда сделали это, что это произошло, потому что Анклав может принять женатую пару в качестве своего лидера, но не одну женщину.

– Ну что ж, поздравляю, Шарлотта. Я не думаю, что хоть у кого-то из членов Лондонского Анклава сложилось впечатлением, что они каким-либо образом находятся под руководством Генри.

– Это правда, – сказал Генри, глядя на свои туфли. – Они все знают, что я скорее бесполезный. Это моя вина, что все это произошло, Консул…

– Нет, не твоя, – сказал Консул Вэйланд. – Это сочетание общей самоуспокоенности со стороны Конклава, невезение и сложное время, несколько неудачных решений с твоей с твоей стороны, Шарлотта. Да, я придерживаюсь мнения, что твоя ответственность за них…

– Поэтому вы согласны с Бенедиктом! – закричала Шарлотта.

– Бенедикт Лайтвуд подлец и лицемер, – сказал Консул устало. – Все это знают. Но он политически влиятельный, и лучше успокоить его этим шоу, чем раздражать его и далее, игнорируя его.

– Шоу? Вы это так называете? – горько спросила Шарлотта. – Вы дали мне невыполнимое задание.

– Я дал тебе задание найти Магистра, – сказал Консул Вэйланд. – Человека, который ворвался в Институт, убил твоих слуг, забрал твои шкатулки и планирует создать армию механических монстров, чтобы уничтожить всех нас, короче, человека, который должен быть остановлен. Остановить его, Шарлотта, это твоя задача, как главы Анклава. Если ты считаешь, что это невозможно, тогда, возможно, тебе сперва следует спросить себя, почему ты хочешь такую плохую работу.

Глава 2. Репарации

Делись своими бедами! Любую

Беду охотно на себя приму я.

Александр Поуп, "Элоиза Абеляру"

Ведьмин огонь, который подсвечивал Большую Библиотеку, казалось, слабо мерцал, как свеча, когда расплавленный воск стекает в держатель, хотя Тесса знала, что это было просто ее воображение.