– Репарации, – неожиданно сказал Джем, откладывая ручку, которую он держал. Уилл посмотрел на него в замешательстве.

– Это что игра? Мы просто выпаливаем любое слово, которое приходит на ум? В этом случае, мое слово – генуфобия. Это обозначает необоснованный страх коленей.

– А какое слово подходит для совершенно обоснованного страха перед раздражающими идиотами? – спросила Джессамин.

– Раздел репараций в архивах, – сказал Джем, игнорируя их. – Консул упомянул о нем вчера, и с тех пор это засело в моей голове. Мы не смотрели там.

– Репарации? – спросила Тесса.

– Когда нечисть или мирской утверждает, что Сумеречный охотник нарушил Закон, имея дело с ним, то нечисть подает жалобу посредством Репарации. Был бы суд и нечисть получила бы своего рода оплату, исходя из того, сможет ли он доказать свою правоту.

– Ну, это кажется несколько глупым, искать там, – сказал Уилл. – Не похоже, что Мортмейн собирается подавать жалобу на Сумеречных охотников через официальные каналы. «Очень расстроен тем, что все Сумеречные охотники отказались умирать, когда я хотел этого. Требую компенсации. Пожалуйста, сверьте почтовый адрес А. Мортмену, Кенсингтон-Роуд, 18»…

– Хватит шуток, – сказал Джем. – Может быть, он не всегда ненавидел Сумеречных охотников. Может быть, было время, когда он делал попытку получить компенсацию через официальную систему и потерпел неудачу. Что плохого в том, чтобы спросить? Самое плохое, что может случиться, что мы не найдем ничего, а это именно то, что мы нашли прямо сейчас. – Он поднялся на ноги, откинув назад свои серебристые волосы. – Я ухожу, чтобы найти Шарлотту, пока Брат Енох не ушел и попрошу, чтобы она добилась, чтобы Безмолвные Братья проверили архивы.

Тесса поднялась на ноги. Ей не улыбалась мысль, остаться одной в библиотеке вместе с Уиллом и Джессамин, которые не могли не ссориться. Конечно, Генри тоже был здесь, но он, казалось, тихо задремал на стопке книг, и не было больше препятствий в лучшем случае. Быть рядом с Уиллом не комфортно в большинстве случаев; только с Джемом это было терпимо. Каким-то образом Джему удавалось свести на нет острые углы Уилла и сделать его почти человечным.

– Я пойду с тобой, Джем, – сказала она. – Есть… есть кое-что, о чем я в любом случае хотела сказать Шарлотте.

Джем казался удивленным, но приятно удивленным; Уилл перевел взгляд с одного на другого и отодвинул свое кресло.

– Мы были и так среди этих разваливающихся старых книг уже несколько дней, – заявил он. – Мои прекрасные глаза утомились, и я порезался бумагой. Видишь? – он широко растопырил пальцы. – Я собираюсь на прогулку.

Тесса не могла не помочь самой.

– Возможно, ты мог бы использовать иратце, чтобы позаботиться о них.

Он впился в нее взглядом. Его глаза были красивыми.

– Беспрестанно и вечно полезная, Тесса.

Она противостояла его взгляду.

– Единственное мое желание быть полезной.

Джем положил руку на ее плечо, его голос был заинтересованным.

– Тесса, Уилл. Я не думаю…

Но Уилл уже ушел, схватив пальто и стукнув дверью на выходе из библиотеки с такой силой, что дверная коробка завибрировала. Джессамин откинулась на спинку кресла, сузив свои карие глаза.

– Как интересно.

Руки Тессы дрожали, когда она заправляла прядь волос за ухо. Она ненавидела, что Уилл так действует на нее. Ненавидела это. Она знала больше. Она знала, что он думает о ней. Что она ничто и ничего не стоит. Но его взгляд все еще мог заставить ее трепетать от ненависти, смешанной с тоской.