Илука вскочила с постели. Лорд Марлоу! Она не могла ошибиться, это его голос, только сейчас он был еще более невнятным. Он совершенно пьян!

— Впусти-и-и… Мне надо поговор-и-ить. Я требую!

И вдруг Илука очень испугалась. Больше, чем когда-либо в жизни.

Она выскочила из постели, побежала к двери, посмотрела на замок.

Потрогала его. Он показался ей большим и надежным.

Но когда ручка заходила ходуном, Илука поняла: если лорд Марлоу очень сильно дернет, дверь может поддаться.

В панике она осматривала комнату. Увидела стул, бело-золотой, с парчовым сиденьем, подтянула его к двери и воткнула в ручку, как учила ее мать.

Сердце стучало оглушающе: а вдруг лорд Марлоу сломает дверь и ворвется? Она готова была закричать, но знала, что это бесполезно.

Мистер Арчер спит далеко, и вряд ли ее услышит кто-нибудь другой, зато лорд Марлоу с новыми силами примется рваться в дверь.

Взгляд Илуки упал на кресло, на котором горничная разложила ее платье.

Очень тяжелое, оно показалось ей спасительным, и, собрав все силы, Илука по ковру поволокла его к двери. Лорд Марлоу уже не шептал, а громыхал во весь голос:

— Впусти меня! Впусти!

Он, видно, слишком много выпил и сам не понимал, что делает. У Илуки до сих пор не было опыта в обращении с пьяными.

Она придвинула кресло вплотную к двери, надеясь, что оно сдержит напор незваного гостя.

Потом стала судорожно соображать, что бы еще предпринять, но в этот момент открылась другая дверь — рядом с камином, которую она раньше даже не заметила. И в комнату вошел граф.

Илука увидела его, и сердце забилось, она решила, что он пришел спасти ее.

— Пожалуйста… пожалуйста… Помогите мне! — воскликнула девушка, прежде чем он успел что-нибудь сказать. — Если он сломает замок… Лорд Марлоу… сможет сюда войти.

Она плохо понимала, что говорит, ее взволновало одно — граф, будто ангел-спаситель, появился тогда, когда она меньше всего ожидала.

Потом она увидела сердитое лицо графа.

— Я сейчас все улажу, — пообещал он и вышел из спальни Илуки через дверь, в которую только что вошел.

Марлоу не унимался, что-то говорил, толкался в дверь.

Теперь не важно — пусть, если даже он ворвется в спальню, граф спасет ее. Но, сдерживая дыхание, она все равно прислушивалась.

Слова невозможно было разобрать, но по тону графа было ясно — он говорит что-то резкое и суровое.

Она слышала, лорд Марлоу пытается в чем-то убедить хозяина дома, но его голос заглох под натиском графа.

Илука стояла, чувствуя себя как в тумане, не двигаясь, пока не услышала удаляющиеся шаги лорда Марлоу.

Потом повернулась к двери, через которую к ней входил Лэвенхэм.

Мелькнула мысль: значит, рядом с ее спальней есть гостиная, так же как в комнате, где она спала в первую ночь.

Но как следует обдумать это обстоятельство у нее не хватило времени, вернулся граф и направился прямо к ней. Он показался ей еще выше ростом и еще более властным и могущественным, чем в столовой.

Сейчас он был не в вечернем костюме, а в черном халате почти до пола.

Он подошел к Илуке, и она хотела поблагодарить его за спасение.

Но то ли от волнения после пережитого, то ли от усталости Илука не могла открыть рот, а комната поплыла перед глазами.

Она протянула руку к графу — схватиться за него, чтобы не упасть.

— С вами все в порядке? — спросил он.

—  — Я… я… так испугалась, — прерывающимся голосом проговорила девушка.

— Да, у вас сегодня был трудный день…

Он подхватил ее на руки, понес к кровати и положил на подушки.