|
Но вернусь к Дэвиду. Итак, сидевший напротив меня рослый, привлекательный бессмерт-ный любил Джесс и стал учеником Маарет. Но почему сам я с некоторых пор не испытываю ровным счетом никакого почтения к старейшим из нас? Ради всего святого, чего я хочу, чего добиваюсь? Нет, вопрос поставлен не¬верно. Вопрос в том… чего хотят сейчас от меня… Неужели я пытаюсь убежать от чего-то? Дэвид тактично ждал, пока я вновь обращу на него внимание. Я повернулся в его сторону, но продолжал молчать. Я не проронил ни слова. Тогда Дэвид поступил так, как обычно и посту-пают воспитанные люди: словно не замечая, что я смотрю на него сквозь фиолетовые стекла оч-ков с таким видом, будто скрываю какую-то страшную тайну, он неторопливо продолжил преж-ний разговор. – Ни у кого и в мыслях не было причинять мне хотя бы малейший вред, – еще раз подчерк-нул он. – Все были очень добры, относились ко мне с уважением и ни разу не поинтересовались, почему ты нарушил запрет и сделал меня вампиром. Однако им хотелось услышать из первых уст рассказ о том, как тебе удалось справиться с Похитителем Тел и выжить. Мне кажется, ты даже не представляешь, до какой степе¬ни они были встревожены и как сильно любят тебя. Дэвид мягко намекал на обстоятельства, при которых мы встретились с ним в последний раз, и на события, заставившие меня превратить его в одного из нам подобных. В то время, однако, я не дождался от него ни благодарности, ни похвалы. – Любят? Да неужели? – отозвался я. – Я хорошо помню только одно: никто из них, остав-шихся в живых представителей нашего великого племени выходцев с того света, не удосужился протянуть мне тогда руку помощи. Мне вспомнился поверженный Похититель Тел. Если бы не Дэвид, я вполне мог бы проиграть ту страшную битву. Ужасно было даже по-думать о возможности такого финала. И потому мне не хотелось даже вспоминать о славной ар-мии своих великолепных и могущественных соплеменников, которые издалека наблюдали за ходом событий, но палец о палец не ударили, чтобы меня поддержать. В конце концов Похититель Тел отправился в преисподнюю, а тело, за обладание которым мы бились, теперь сидело передо мной, и внутри его был Дэвид. – Что ж, прекрасно, – сказал я. – Рад слышать, что заставил их хоть немного поволновать-ся. Но дело в том, что меня вновь преследуют. И на этот раз речь идет не о происках смертного, раскрывшего секрет астрального перемещения и умеющего проникать в чужие тела. За мной на-блюдают. Он пристально посмотрел на меня. В его взгляде не было недоверия – скорее в нем чита-лось искреннее желание постичь смысл сказанного. – Наблюдают? – задумчиво переспросил он. – Вот именно, – кивнул я. – Дэвид, я напуган. Я действительно боюсь. Если я поделюсь с тобой своими предположениями и скажу, кем, по моему мне¬нию, является этот наблюдатель, ты поднимешь меня на смех. – Неужели? Официант поставил перед нами горячую выпивку, от которой исходил восхитительный аромат. Звуки пианино были едва слышны – опять что-то из Сати. Действительность все же дос-таточно прекрасна, чтобы даже такому сукину сыну и чудовищу, как я, хотелось продлить свое существование. Мне вдруг припомнилась одна деталь. Два дня назад я слышал, как этот человек сказал до-чери: «Я готов душу продать за такие уголки, как этот». В тот момент я находился далеко от них и, будучи простым смертным, не смог бы услышать ни слова. Однако до меня отчетливо доно-сился каждый звук, слетавший с губ моей жертвы. А его дочерью я был просто очарован. Дора – так ее звали. Дора… Она была, пожалуй, единственным существом на свете, кого действительно любил этот расплывающийся толстяк. – Я думал о своей жертве – о человеке, из-за которого, собственно, здесь и оказался, – объ-яснил я, поймав на себе пристальный взгляд Дэвида. |
