На мой невысказанный вопрос в глазах, он твёрдо ответил, когда Манкевич ушёл:

– Не удерёт, Жора. Я эту породу как облупленную знаю! Сама мысль о побеге доводит его до испуга.

Я в принципе был с ним согласен, потому спорить не стал. Деньги он вернул, показания дал, адрес Князя и его подручного сообщил и особого интереса для следствия уже не представлял. Всё, что с него можно было получить, мы получили.

Панкратов остановился.

– Давай подмогу вызовем, – внезапно сказал он.

Мысль, в общем, была здравая, и… если бы не побег Кравцова, я бы последовал его совету.

– Ты забыл? – удивленно произнёс я.

– Нет, конечно, – понуро сказал он. – Вот же гад этот Кравцов! Устроил нам, понимаешь, весёлую жизнь! Все планы на ходу меняй!

– Ты своим, что его упустили, хвосты-то накрути! А то позор на всю Москву: бандит двух муровцев как дитей малолетних сделал!

– Да уж накручу! – злым тоном сказал Коля. Чувствовалось, как его изнутри разьедает обида на своих подчинённых. – Так накручу, что потом как пропеллер вертеться будут…

– Вот-вот, пусть вертятся, – одобрил его я.

Мой взгляд упал на табличку с номером дома.

– Кажется, это наш. Пришли, Коля.

Глава 13

– Ну, господи помоги! – со вздохом сказал Коля и открыл дверь в подъезд.

Я мысленно присоединился к его просьбе.

По лестнице мы поднимались с опаской, ожидая в любую секунду выстрела в спину или пера в бок, но пока всё шло спокойно. Видимо, наше появление ещё не привлекло к себе внимание главных обитателей Мясного переулка.

И подъезд, и лестничные площадки с маршами ничем не отличались от многих московских коммуналок: так же темно, сыро, некоторые углы крайне неприятно попахивали – далеко не все считали нужным облегчаться у себя или хотя бы во дворе.

Вот и квартира, где по информации Мацкевича засели Князь и Чума. Первым делом я посмотрел на филёнчатую дверь: она держалась на соплях и честном слове – выдавить плечом не проблема даже для не отличавшегося богатырским телосложением Николая.

Вот только шуметь лишний раз было крайне нежелательно. И преступников спугнём и переполох в доме с далеко не самым благополучным контингентом устроим.

Будь с нами взвод чоновцев, мы бы, конечно, вели себя иначе, а пока оставалось молиться и надеяться только на себя.

Я тихо постучал костяшками пальцев в дверь. Почти сразу за ней послышались мужские голоса – значит в квартире как минимум двое, логичней всего предположить, что это Князь и Чума.

– Кто там? – у спрашивавшего был хриплый, слегка надтреснутый голос.

Я подумал, что Князю не по должности идти открывать двери непрошенным гостям, значит, хриплый голос принадлежит Чуме, и решил сыграть на этом.

– Чума, здорово! Не узнал что ли?! – с деланым весельем воскликнул я, надеясь, что невидимый собеседник примет меня за одного из своих друзей.

Дуракам и нахалам, как водится, везёт.

– Тяпа, ты что ли?!

– А кто ж ещё! Сам в гости звал, а в хату не пускает! – продолжил куражиться я, изображая неведомого мне Тяпу.

Щёлкнул замок, дверь приоткрылась и на пороге нарисовался небритый детина, от которого за версту разило перегаром.

– Тяпа, кореш! Давно не виделись! – радостно произнёс он, но его веселье резко понизило градус, когда Чума увидел возле своего носа воронёный ствол моего револьвера.

– И я рад тебя видеть, – сказал я и, убедившись, что Чума не накинул цепочку, отодвинул его плечом и вошёл внутрь.

– Не шуми, Чума! – Панкратов шагнул в квартиру следом за мной.