— И?

— Вы про своё обещание помните? — рот Лосева плаксиво исказился, сам вид вчерашнего чекиста стал мерзок и кране неприятен.

А ведь совсем недавно этот человек смело распоряжался жизнями других людей, включая и мою.

И всё же я сдержал накопившиеся эмоции, ответив коротко и просто:

— Я дал вам слово! Вы что — забыли?

— Простите, — смутился он.

— Тогда продолжайте. Я весь внимание.

— Как я говорил, он нашёл меня. Договорились по встрече. Он искал работу, я ему помог по старой памяти: устроил воспитателем в детской коммуне для беспризорников в Лузановке. Знаете где это?

— Лузановка… Если не ошибаюсь, где-то за городом, — напряг память я.

— Всё верно. Коммуну организовали в бывшем имении Лузановых. Очень красивое место: парк, пляж… Детям там очень нравится.

— Рад за детей, — искренне произнёс я. — Осталась сущая малость — узнать, как звать-величать вашего ученика.

— Михаил Панов.

— Опишите его внешность, — попросил я.

— Конечно. Двадцать семь лет, но выглядит гораздо моложе. Примерно вашего роста и сложения, сильно сутулится. Волосы русые, прямые, зачёсаны на левый пробор. Лицо прыщавое. Глаза серые, нос прямой, губы полные, на подбородке ямочка… Говорит очень вежливо и культурно, чувствуется, что человек образованный. Как сейчас одевается не знаю, в последний раз, когда его видел, на нём было тёмное пальто с меховым воротником, шапка, ботинки с калошами, — без запинки перечислил Лосев.

Какой бы сволочью он ни был, всё равно оставался профессионалом. Этого у него было не отнять. Впрочем, другого бы не поставили на его должность в ГПУ.

— Что ж, спасибо! Где он живёт? — спросил я.

— Там же в коммуне. У каждого воспитателя своя комната в учительском корпусе. Надеюсь, я достаточно вам помог?

— Более чем, Лосев, — подтвердил я. — Ещё какие-то вопросы-пожелания для меня будут?

— Мне бы курева, — вздохнул Лосев. — Родных ко мне не пускают, свои я давненько скурил, а тут не дают…

— Хорошо. Думаю, этот вопрос решаем, — кивнул я.

Не факт, конечно, что взрыв возле дома Шапиро, дело рук Панова, но начать с чего-то было нужно.

Я вернулся в свой кабинет, где меня уже ждал Осип.

— Ты как насчёт пожрать? — спросил он сходу вместо приветствия.

Только сейчас я вспомнил, что с утра успел только позавтракать.

— Положительно!

— Тогда давай в столовку сходим, перекусим? Заодно расскажу, что удалось узнать от Хосудовского!

— Дай догадаюсь — ничего! — усмехнулся я.

Осип весело крякнул:

— Ты знал!

— Откуда⁈ Просто догадался.

— Что — и Аграмян в отказ пошёл? — сразу сообразил Осип.

— Увы, — развел руками я. — Он страшно напуган.

— Выходит не зря этот долбанный «Комитет справедливости» бомбу взорвал! На психику давят…

Мы вышли из кабинета и направились в милицейскую столовую, где подкрепились остатками «комплексного обеда»: пустым борщом и гречневой кашей с мясной подливой. На вкус еда была не очень, но мы так проголодались, что смолотили порции за милую душу. Осип даже сходил за добавкой.

Кроме нас в зале больше никого не было, поэтому я смог рассказать Шору про Панова.

— Значит, воспитатель в детской коммуне…Интересно девки пляшут! — хмыкнул он. — Когда навестим?

— Да вот прям сегодня и поедем — чего кота за хвост тянуть!

— Я с тобой! — твёрдо заявил он.

— Конечно! Сам собирался тебе сказать, да ты опередил.