– Сколько вас – двое? Или ещё кто-то на стрёме есть?

– Нет больше никого. Дядька Василий сказал, что двоих на дело хватит! – жалобно замычал лопоухий.

Ага, кажется, тут у нас семейный подряд: дядя с племянником. Хороша семейка, нечего сказать.

– Так и сиди, сволочь! – велел я, для пущей убедительности поведя дымящимся стволом револьвера в его сторону.

Снизу прибежал взволнованный Шуляк. Он недоумённо уставился на грабителя, сидевшего на корточках.

– Быстров, что за хрень? На пять минут тебя одного оставить нельзя!

– Это налётчики, – пояснил я. – Выдавали себя за сотрудников ГПУ. Один остался в квартире Хвылиных – я его ранил в руку. Ты пока этого посторожи, а я раненого спеленаю.

– Замётано! – кивнул Шуляк.

Я вытащил Василия на лестничную площадку, присоединил к племяшу.

– Слушайте, мусора, может, договоримся?

– с вялой надеждой спросил глава криминальной семейки.

Шуляк дёрнулся к нему, хотел заехать кольтом по башке, но я остановил напарника.

– А что предложишь? Деньги и драгоценности сулить не нужно – не интересно.

– А если много денег? И не просто денег – а николаевских золотых рубликов? Что скажешь, легавый? Там и на тебя хватит, и на кореша твоего…

– Тебя как зовут, Вася? – слегка перефразировал я «ДМБ».

– Так Василием и зовут, – удивился он.

– Тогда иди на хрен, Вася! Тебе сразу было сказано: бабло, рыжьё и брюлики нам фиолетовы… то бишь до лампочки… Короче, не интересуют от слова «совсем», – поплутав в словесной эквилибристике, наконец пояснил я собственную мысль. – Как же с вами, урками, скучно! Может, ты с Лёнькой Пантелеевым знаком? Он по аналогичной схеме квартиры ломает. Если бы навёл на него, мы, глядишь, чего-нибудь и придумали. Ну, колись, Вася…

– Не, слышать про Лёньку слыхивал, но не знаком, – вздохнул Василий.

– А может, ты нам горбатого лепишь? – зло прищурился Шуляк.

– Командир, правду говорю. Мне этот Лёнька никто, к тому же он из ваших, мусорских, хоть и бывший. Такого сдать не западло! – заверил налётчик.

Шуляк нашёл телефон и вызвал из угрозыска машину, в которую погрузили обоих задержанных. Больше они нам взяток не предлагали. – Жора, извини, но тебе придётся ехать с нами, – извиняющимся тоном произнёс Шуляк. – Придётся оформляться.

– Ага, а как я вашим объясню, почему оказался в чужой квартире? – загрустил я.

– Так всё в соответствии с прежней версией – увидел открытую дверь и зашёл. И не журись: я поговорю с Ветровым, чтобы дело Хвылиной у Иджилова забрали. Кто следователь по убийству её мужа?

– Ваня Самбур.

– Ему и передадим. Уверен, эти два дела надо объединять. Ты только ему всё по пунктам распиши, он поймёт, – предложил Шуляк.

– Такой расклад мне по душе, – обрадованно сказал я. – Тебе что-то удалось нарыть?

– Времени было мало, – вздохнул Шуляк.

– Только во вкус вошёл, как тебе вдруг вздумалось настоящую войну устроить: пальбу на всю парадную затеял…

– Так что – совсем-совсем ничего? – с досадой бросил я.

– Ты в машину полезай, я тебе всё расскажу, – попросил Шуляк.

Мы разместились на лавке в открытом всем ветрам кузове грузовика.

Машина еле-еле ползла по вечерним улочкам Петрограда, трясясь на камнях мостовой.