– Неужели? – не поверил я.

– Представь себе. Только что отзвонились из Еремеевки. Кажется, нашли они место, которое ты искал. Говорят, действовали тихо, никого не спугнули.

– Едем! – вскочил я, разом забыв о всех проблемах.

Если найдём место, где убивал своих жертв подлый душегуб, на совести которого жизни далеко не только матери и дочки Яковлевых, появится ниточка, которая приведёт нас к нему.

– Я уже договорился с начальством, Художников дал добро!

Ну вот есть же действительно хорошие новости!

Глава 17

– Тепло ль тебе, девица. Тепло ль тебе, красная?! – пошутил я, глядя на закутавшегося в рогожу Петра.

– Издеваешься? – флегматично спросил он.

Если бы не ветер, не было бы так холодно, а на открытой подводе от него никак не спрятаться. Я и сам порядком закоченел, но ещё находил в себе силы на дружеское подтрунивание.

– Настроение тебе поднимаю.

– Мне бы стопочку или на худой край – чайку с мёдом, оно, глядишь, само бы взыграло…

– Терпи, казак!

– По дороге версты через две чайная будет, – внезапно откликнулся возница Макар – пожилой степенный мужчина, единственным недостатком которого был чересчур малый рост, из-за чего его в своё время не призвали в армию. – Можно заскочить, погреться.

– Ты как? – посмотрел Пётр на меня.

– Я не против.

– Тогда правь к чайной, – сказал напарник.

Мы подъехали к мазанке, над дверями которой висел плакат «Ростовской общество трезвости. Чайная». Надпись была ещё дореволюционная. Возле чайной уже стояли несколько повозок. Лошади, привязанные к ограде, тыкались головами в торбы с овсом.

Пока Макар возился со своей кобылкой, мы вошли в чайную и сели за свободный стол. К нам сразу подскочил проворный мальчишка лет пятнадцати, он смахнул полотенцем крошки со столешницы, накинул его на плечо и с готовностью уставился на нас.

– Чего изволите, господа?

Петра немного покорёжило такое обращение, но он выдержал паузу и спокойным тоном сделал заказ: мы брали три стакана чая с сахаром и бублики по две штуки на брата.

От большой печки, стоявшей в чайной, шло приятное и расслабляющее тепло.

Мальчишка-половой обернулся быстро, через минуту он уже притащил поднос, на котором стояли стаканы с чаем, сахарница с несколькими кусками сахара, щипчики и маленькую связку с бубликами.

– Чай, надеюсь, не Высоцкий? – в лоб спросил Пётр.

Я уже знал, что чай бывшей фирмы Высоцкого считался откровенной гадостью, но по какой-то причине был очень распространён на юге России. В Москве его, к примеру, не пили.

– Что вы?! – заулыбался мальчик. – Чай самый лучший! Да вы сами попробуйте – ещё спасибо потом скажете. У нас солидное заведение.

Публики кроме нас было немного: две небольшие компании по интересам. Они не обратили на нас внимания, да и нам было не до них.

Появился Макар, плюхнулся на лавку и с наслаждением взял в озябшие руки горячущий стакан.

– Ух, хорошо!

Я сделал глоток.

Мальчишка не соврал, чай действительно был хороший: ароматный и крепкий, бодрил не хуже кофе. По старой привычке сдавил бублик в ладони, получив четыре неравномерных кусочка. Выпечка оказалась свежей и просто таяла во рту.

Грохнула дверь, в чайную не вошли – ввалились двое полупьяных мужчин: один с красным рябым лицом, а второй упитанностью и формами, похожий на борца сумо.

Глаза Петра буквально полезли на лоб.

– Мишка Кабанчик! – чуть слышно прошептал он.