– Спасибо тебе, Паша! – Я встал и нарочно поклонился до пояса. – Удружил, так удружил! Век не забуду!

– Брось, Жора! Я ж как лучше хотел! Пусть знают какие спецы у нас сейчас работают. А то надоели, только и знают, что критикуют в газетах: дескать, преступность растёт, а уголовный розыск мышей не ловит, – виновато опустил глаза Паша.

– Мышей пусть коты ловят. Ладно, Паша, забыли. На будущее, пожалуйста, таких вещей, не спросив меня, не делай. Я – не Бужский, мне популярность не нужна.

– И как он тебе?

– Звезда, – ухмыльнулся я. – Предлагал знакомство коньячком обмыть. И Бужский, и Гуревич подтвердили алиби завхоза, так что копать надо в другом месте… Петь, у тебя что? – переключился я на напарника.

– Поговорил я с директором ресторана. Говорит, что недели две назад устроился к нему официантом некто Сучков и уж больно подозрительно себя ведёт.

– А чем именно?

– Лезет куда не надо, клиентами шибко интересуется и задаёт всякие странные вопросы А что самое интересное – должен был выйти сегодня на смену, но так и не появился. Живот у него, видите ли скрутило. Мается бедолага.

– Уже горячее! – обрадовался я. – Адресок Сучкова раздобыл?

– А ты как думал!

– Тогда чего ждём? Погнали.

Гнать пришлось в Нахичевань, там, среди стареньких, преимущественно одноэтажных домишек с облупившимися стенами, снимал угол у пожилой армянки подозрительный официант Сучков.

Забора тут не было, мы подошли практически к самым окнам.

– Паша, берёшь на себя тыл, – сказал я.

– Слушаюсь и повинуюсь, – хмыкнул он. – Разрешите выполнять?

– Паш, хватит ёрничать!

– Всё-всё! Я пошёл!

– С богом!

Сколько раз по долгу службы приходилось навещать чужие жилища… Не сосчитать. Враг не буду: особняки олигархов штурмовать не приходилось, но к «первым пацанам на раёне» с обыском приходил. В общем, бывал и в хижинах, и в дворцах.

Этот дом не был ни тем, ни другим. Выходил сразу несколькими окнами на улицу, так что мы не стали заранее светиться, а осторожно подобрались к крыльцу.

– Петь, проконтролируй, – показал я на рядок ставней.

– Сделаем.

Дверь оказалась не заперта, я осторожно приоткрыл её и заглянул внутрь: никого, вторая дверь тоже была открыта.

– Хозяева, есть кто дома?

– Ти кто такой будешь? – окликнул меня женский голос, идущий из комнаты.

– Уголовный розыск. Хозяюшка, где твой жилец?

– Спит жилец за перегородкой. Вчера где-то наклюкался, а теперь дрыхнет. С работы евойной с утра прибегали, спрашивали – пришлось соврать, будто заболел, – армянка говорила с небольшим акцентом.

Я вошёл в комнату и увидел пожилую женщину на широкой кровати. Вид у женщины был нездоровый.

– С вами всё в порядке?

– Спину прихватило, – пожаловалась она.

Я сочувственно кивнул, в той жизни довелось маяться из-за этой болячки, иной раз не согнуться – не разогнуться.

Комната была разделена на две неравных части фанерной перегородкой, я заглянул за неё.

Раздетый до пояса Сучков лежал на топчане, правая рука покоилась на лбу, левая была вытянута вдоль тела. На полу и под топчаном не было свободного места от пустых бутылок.

Я потряс его за плечо, украшенное татуировкой в виде голой русалки, но Сучков даже не пошевелился.

– Пьян в стельку, – произнёс Пётр, стоя у меня за спиной.