– А где смежники? – поинтересовался я.

– Мамонта ловят, – сообщил начальник угро.

– И что: крокодил не ловится, не растёт кокос? – случайно вырвалось у меня из уст.

– Какой крокодил, какой кокос? – удивлённо вскинул правую бровь Художников.

– Песня такая, товарищ начальник. К слову пришлось.

– Одно радует, товарищ Быстров: вы не только песни поёте, но и работать не разучились. Звонили из руководства банка, выражали вам свою признательность.

– Вы бы из них, товарищ Художников, не только слова благодарности, но и кое-что существенней бы выбили, – произнёс Паша. – После недавнего налёта во всём здании ремонт требуется – перед бандитами неловко.

Сыщики засмеялись. Художников тоже не выдержал и улыбнулся.

– Вопрос с ремонтом закроем, исполком обещал выделить средства. А что касается благодарности – я попросил, чтобы банк помог детскому дому. Ребятишкам нужней, не так ли товарищи?

– Всё так, товарищ Художников, – дружно загалдели ребята. – Мы, если что, и сами им поможем.

– В общем, у меня две приятных новости и одна не очень. С какой начнём?

– Давайте с плохой что ли, а потом подсластите пилюлю сразу двумя хорошими, – предложил Пётр.

– Итак, новость не очень приятная: во время совместной операции милиции, уголовного розыска, ЧОН и войск ростовского гарнизона были проведены массовые облавы во всех местах, где мог скрываться особо опасный преступник по кличке Мамонт. К сожалению, как вы уже знаете, Мамонта обнаружить не удалось, и сейчас особая группа ГПУ товарища Мышанского разрабатывает новые рабочие версии.

– Так что – вообще улова не было? – нахмурился Пётр.

– Почему не было, попала в наши сети кое-какая рыбёшка, преимущественно мелкая. В большинстве своём – вчерашние крестьяне, которых голод и нужда выгнали из села в город, там они не нашли работу и таким образом пополнили преступные ряды. Как понимаете, это социальная болезнь, которую уголовный розыск не в силах устранить.

– Да уж понятней некуда, – буркнул Паша.

– Теперь новости из разряда хороших. Про то, что нам удалось взять опасного рецидивиста Кошкина все уже в курсе?

– Так точно, – кивнули мы.

– Он признался в нескольких кражах на территории области, так что нам удалось существенно повысить статистику раскрываемости. Со дня на день за ним прибудут товарищи из Нижнего, там он наследил куда больше. Ну и самое главное: товарищ Быстров, вы ведь подавали заявление в партию?

– Так точно. – встал я.

Художников улыбнулся.

– Так вот, поскольку в настоящее время вы прикреплены к нам, партийная ячейка ДонОблУгро, учитывая ваши большие заслуги, единогласно постановила принять вас в ряды РКП(б) и поручила мне, как секретарю организации, вручить вам партийный билет, – под аплодисменты ребят, он протянул мне красную книжицу.

– Спасибо за оказанное доверие, товарищи, – с трудом выдохнул я.

Здесь действительно к партийному билету относились очень серьёзно, и фраза «коммунисты – вперёд» многое значило для этих людей.

И я был счастлив оказаться среди них.

– Как понимаете, товарищ Быстров, с этого дня всё только начинается. Теперь с вас двойной спрос: и как с сотрудника уголовного розыска и как с коммуниста, – напутствовал начальник угро.

Допрос Гуревич я отдал Петру, пусть гражданка не думает, что у неё есть хоть какие-то шансы соскочить, а сам занялся другими сообщниками.

Всего в банде было девять участников, только трое из них принадлежали миру кино, остальные оказались обычными разбойниками с большой дороги.