Маша обернулась к нам, вытягивая из-за пояса новый магазин, отстегнула пустой. Потом зарядила оружие и спрыгнула за борт, не говоря ни слова. Нани так и стояла у борта, то беспомощно глядя на Андрея, то на меня, то поворачивая лицо к дороге, на которой угрюмо застыла машина врага.

Она сейчас была самой лучшей мишенью, один выстрел - и всё. Но никто не стрелял.

Клим и Маша осторожно, не опуская автоматов, подошли к джипу. Потом бандит резко, рывком открыл переднюю водительскую дверцу и отступил назад. Ему под ноги тяжело вывалилось обмякшее тело в форме.

- Живые есть? - спросила Маша, сунув ствол в открытое окно с другой стороны. - Да? Ну давай, давай... Вылазь!

Клим страховал, пока она повесила автомат на плечо, открыла заклинившую дверь и вытащила за шиворот ещё одного несомненного покойника. Потом девушка потянула на себя из глубины машины ещё одного человека, коротким резким движением ударила его, снова потащила.

- О, да это ж Боярский! - вскрикнул я. - Какая встреча...

Нани непонимающе глянула на меня. Потом наконец-то подобрала с дна кузова полный магазин и перезарядила автомат.

Клим оставался осторожен, но равнодушен. Майорские погоны на плечах Боярского впечатлили его не больше, чем наряд какого-нибудь индейского вождя пропотевшего жилистого конкистадора, забравшегося в эдакую даль за золотом, а не чтобы рассматривать дикарей.

Маша выволокла наконец длинную тушу майора на свет Божий, велела встать на колени.

- Ты тут за старшего? - осведомилась она. Голос дрожал от ярости.

- Это преступление! - зачастил майор. - Нападение на сотрудников федеральной спецслужбы при исполнении обязанностей!

- Да ну? - хмыкнула Маша. Нани тоже выбралась из кузова и быстро шла к ней. Остановить только не успела.

Девушка задрала голову майора вверх, вцепившись рукой в волосы, потом ударила коленом в горло. Ещё и ещё раз, несмотря на то что Боярский уже обвис, удерживаемый только её рукой. Отпустила его.

Майор свалился на бок, негромко хрипя. Я, конечно, не врач, но похоже жить ему оставалось не очень долго. Если, конечно, не сделать срочную операцию на трахее. Маша подпрыгнула, ударила "ножницами": сперва одним ботинком в подбородок, снова откинув многострадальную голову, а потом мыском второго изо всех сил опять же в горло.

Боярского отбросило назад, с запрокинутой головой, но он больше не шевелился, раскинув руки. Да, теперь ему и операция, наверное, ни к чему.

- Это за Таньку, - сказала Маша. - Да и за Андрея...

- Мы до точки встречи не доехали метров семьсот. Может, километр, - сказал подошедший к ним Порох. - Пошли в грузовик, там ваш парень кончается, попробуем помочь как-то.

Зрелище казни майора его, как и Клима, вообще не удивило. А вот Нани отвернулась, ничего не говоря, стояла, глядя невидящими глазами куда-то в лес. Я подошёл к ней, забрал автомат и мягко подтолкнул к грузовику. Не женское это дело, воевать...

Впрочем, глядя на Машу, возможны и варианты.

Андрей не прожил этот километр, хотя Порох старался ехать быстро, насколько это позволяло простреленное колесо. Нани до последнего обнимала товарища, что-то шепча на ухо, пытаясь не отпустить к смерти. Но старуха с косой неумолима, что здесь говорить.

Приходит невовремя и забирает лучших.

- Он меня спас, Кирилл... Он - меня. Иначе это я бы лежала здесь.

Всё так. И я бы сделал то же самое, только вот не успел. Бог знает, к лучшему это или нет, но такова уж судьба: фишки давно расставлены, а теперь двигаются, не сильно завися от своих желаний. По каким-то заранее проложенным маршрутам, с неожиданными взлётами и падениями. В пропасть.

Я обнял её и промолчал. Просто обнял. Слова иногда ни к чему.

Миха, когда мы приехали, читал в телефоне книжку. Так вот, мирно и спокойно, пока гибли люди.