- Светлана Павловна? Добрый день, мы из полиции! Капитан Дорохов, - представился незнакомый молодой человек. Повёл носом, прищурился: в квартире ощутимо воняло. Уборкой занимался сын, а без него... Да наплевать!

Вот этот был мужчина, настоящий, без дурацких Кирилловых заскоков. Одет, правда, не в форму, но удостоверение достал, раскрыл корочки перед глазами и сразу захлопнул. Она и не пыталась прочитать там что-либо.

За ним стояло ещё двое, тоже молодых, подтянутых. Красивые ребята. Сайонара молчала, любуясь. Тот, что представился, капитан-кто-то-там, моряк, наверное, мягко отстранил её с порога, отодвинул, зашёл, давая неторопливо просочиться в квартиру и остальным двоим.

- Нам надо поговорить, - продолжил капитан. Последний из вошедших тем временем аккуратно запер за собой дверь, оставшись в прихожей.

- Давайте поговорим, - равнодушно сказала Сайонара. - О чём?

- В комнате будет удобнее, - предложил капитан и так же мягко и неотвратимо увлёк её в глубину квартиры. Напарник быстро прошёлся по комнатам, заглянул на кухню, открыл и закрыл дверь туалета, даже высунулся на секунду на балкон, внимательно обводя всё взглядом.

- Никого, товарищ капитан.

- Вот и славно. Светлана Павловна, вы не знаете, где ваш сын?

- Меня зовут Сайонара, - ответила она после длинной паузы.

- Что? А, хорошо. Так где Кирилл?

- Не знаю. Опять у своих мужиков, вероятно. Но ничего, есть захочет - вернётся. Он всегда возвращается, его больше нигде не кормят. Он так любит мою кашу. И любит поговорить, он постоянно говорит, господа. Это даже утомляет. Он маленький пошлый говорун.

Капитан с напарником переглянулись.

- Да-да, согласен. Так когда вы его видели последний раз?

- Всегда. Никогда. Была бы моя воля, я вообще его не видела, он так утомляет. Он был здесь утром, опять чистил свои мерзкие туфли.

Сайонара отвернулась, потеряв к разговору всякий интерес. Эти приятные молодые люди ей не мешали, но вот книга... Где она оставила сборник поэзии? Поднялась и, не обращая ни на кого внимания, пошла на кухню. Всё верно, вот телефон, вот блокнот, а рядом и вожделенная книга. Она сгребла всё в кучу и отнесла обратно на диван, высыпав прямо в нагромождение вещей: старые майки, скомканный плед, стопка лифчиков, которые она давным-давно не носила, но исправно стирала, доставая из шкафа, но забывая положить обратно.

Во всём этом гнезде не было порядка и смысла, но такова жизнь.

В ней тоже нет ни одного, ни другого.

Да и не было никогда.

Капитан мягко выдернул из кучи вещей её телефон, потом подцепил и вытащил блокнот. Поэзия его не интересовала - ни японская, ни какая-либо ещё, а вот в записях стоило покопаться.

Спустя десять минут, в ходе которых напарник капитана, не обращая внимания на хозяйку, рылся в шкафу, стало ясно, что разговаривать особо не с кем. Сайонара, откинув голову, читала стихи - к счастью, не вслух, не реагируя ни на обыск, ни на вопросы.

- Товарищ генерал-майор? Дорохов беспокоит. Да, на месте. У него мать сумасшедшая... Нет-нет, в медицинском смысле, Корнеев даже справку нашёл. Так точно, розовая такая. Первая группа инвалидности. И медкарта рядом толщиной с Библию, из психдиспансера. Так точно, есть - не богохульствовать. Сделаем. И это сделаем, слушаюсь. Засаду круглосуточно, так точно, будем ждать до упора. Боярский? Нет, мне не звонил. Да, вроде, и не должен... Виноват! Есть, не умничать. До свидания, сделаем.

Капитан вернулся с балкона, посмотрел на Сайонару и вздохнул.

Так-то ничего, были задания и сложнее, но психов он опасался с детства. Куда бы этот долбаный Ракунов не подался, дома его точно встретят. В лучшем виде.

- Корнеев, звякни мужикам, пусть еды купят. Только без выпивки, а то знаю я вас... И ещё это, пакетов для мусора и "фейри" какого-нибудь, пахнет как на помойке, придётся для начала уборку сделать.