— Обещай, что вернешься, — попросила она.

— Разумеется, — мурлыкнул Фермитракс, как кошка.

— Обещай!

— Обещаю.

Это было слабым утешением, возможно пустыми словами. Но ей стало немного легче.

— Утешай себя, утешай, — съязвила Королева. В этом вы, люди, всегда были великие мастера.

Почему, подумала Мерле, Королева такая вредная? Может, потому, что план Фермитракса — освободить Летнюю Жару, отобрать у последних сфинксов власть и таким образом предотвратить воскрешение Сына Матери — лучше, чем ее собственный?

А какой план у Королевы? У нее наверняка есть свой план. Почему она не выдает его? В чем загвоздка?

— Я боюсь за него. — Это было сказано совсем другим тоном. Без сарказма, без горькой иронии. С искренней озабоченностью. — Ты позволишь мне поговорить с ним?

— Да, — сказала Мерле, — конечно.

Королева играла на ее чувствах, как на рояле, точно зная, какую клавишу и когда следует нажать. Мерле видела ее насквозь, но ничего не могла с этим поделать.

Фермитракс, — сказала Королева голосом Мерле. — Это я.

Серафин и Лалапея уставились на Мерле, и тут она вспомнила, что хоть они и знали ее историю, но впервые услышали, как Королева вещает устами Мерле. Фермитракс тоже насторожился.

— Я должна тебе кое-что рассказать.

Фермитракс с опаской взглянул на Зимнего Холода. Тот уже стоял на перекладине, широко расставив ноги, не шатаясь и даже не щурясь.

— Сейчас, Королева? А нельзя ли потом?

— Нет. Слушай же.

Так он и сделал, и все другие тоже. Даже Холод склонил голову набок, внимательно прислушиваясь к словам, слетавшим с губ Мерле, хотя это не были ее слова.

— Я Секмет, мать сфинксов, — продолжала Королева. — Это тебе известно.

Для Серафина и Лалапея это оказалось неожиданностью. Лалапея попыталась что-то сказать, но Королева перебила ее:

— Не теперь. Фермитракс прав, нужно спешить. То, что я хочу сказать, касается только его. Произведя на свет Сына Матери и тем самым народ сфинксов, я поняла, что произошло. Каменный Свет обманул меня. И использовал в своих интересах. Я родила ему послушных слуг. Я поняла это и решила что-то предпринять. Я не могла ни убить всех сфинксов, ни повернуть все вспять. Но я могла помешать Сыну Матери превратить их в рабов. Я боролась с ними, мать боролась с сыном и одержала победу. Я была единственной, кто имел на это право. Я убила его, и сфинксы погребли его в Лагуне. — Она помолчала. — Вы знаете, что было дальше? Но на этом моя история не кончается. И важно, чтобы все выслушали ее до конца. Особенно ты, Фермитракс.

Лев задумчиво кивнул, словно зная, что последует дальше.

— Я знала, что не смогу охранять Лагуну. Тогда я сотворила каменные статуи. Этих первых каменных львов люди воздвигали и в мою честь. Я творила их из магии и крови собственного сердца. Поэтому я считаю их детьми. Как и сфинксов.

Лев не мог заглянуть в глаза Мерле и Королеве, ведь они сидели у него на спине. Он только опустил голову и смиренно прошептал:

— Великая Секмет!

— Нет, — продолжала Королева. — Я не нуждаюсь в почитании. Я только хочу, чтобы ты знал правду о происхождении твоего народа. Никто уже не помнит, как каменные львы оказались в Лагуне. Поэтому я расскажу тебе. Лагуна — место, где родились каменные львы. Я похоронила там Сына Матери и сотворила вас как его стражей. Я сама стала бы охранять его, но мне нужны были помощники, мои руки, ноги и когти. Так возникли предки твоего народа. Только убедившись, что вы справитесь с заданием, я отказалась от собственного тела.